Олег Валецкий: ПРОИСХОЖДЕНИЕ СЛАВЯН В СВЕТЕ РАБОТ ИСТОРИКОВ СЕРБСКОЙ «АВТОХТОННОЙ» ШКОЛЫ (II)

Если на момент отвлечься от нынешних сербов, с которыми часто смешивают старых сербов, то предположения Милоевича отнюдь не так безосновательны. Ведь еще Нестор-летописец писал, что славяне жили в Иллирии и в Подунавье до римлян, а христианство приняли от апостолов Павла и Андрея.

предыдущая статья
следующая статья

Часть 3

Пожалуй, самым фундаментальным трудом, обработавшим тему происхождения сербов в свете идей автохтонности славян на Балканах, является книга «Сербы народ древнейший (Срби – народ најстарији)» автора Ольги Лукович-Пьянович».

Сама Ольга Лукович родилась 7 (20) апреля 1920 года в семье ветерана сербской армии, участника боев на Салоникском фронте, скончавшегося от полученных ранений вскоре после рождения Ольги. Закончив гимназию в Чачке как лучший ученик гимназии, Ольга Лукович поступила в колледж «Дом королевы Марии (Дом краљице Марије)». После окончания Второй мировой войны Ольга поступила на Белградский университет на факультет истории исскуства, и после трех лет учебы перевелась в университет Загреба, где получила диплом в 1950 году. Проработав затем на радио «Загреб», Ольга выехала во Францию. Там после долгой работы, так что Ольга самостоятельно выучила девять языков – древнегреческий, латынь, французский, немецкий, английский, русский, польский, итальянский и испанский. Во Франции она получила докторскую степень в Сорбоне как иностраный соискатель (D.A.) у известного в 60-70 годах профессора филологии Пьера Шатрена. Тема ее диссертации была «Правда у Эсхила и Софокла (Ses origins,son developmentet l’ideo de justice shez Eschyle et Sophocle)», а осуществлял прием диссертации профессор Сорбоны Пьер Шатрен (Pierre Chatreine). В Париже Ольга вышла замуж за доктора Цветко Пьяновича, взяв фамилию Лукович-Пьянович, и самостоятельно занялась исследованиями происхождения сербского народа. В ходе этих своих исследований и после долгой работы в архивах Ольга Лукович-Пьянович подготовила труд «Сербы народ древнейший (Срби – народ најстарији)».

В этой работе на основе сотен документов и работ десятков авторов, так что многие главы ее книги больше чем наполовину были переполнены цитатами из работ цитируемых авторов, она доказывала что сербы были коренным народом на Балканах и по сути представляли собою «пранарод», то есть народ, из которого и произошли остальные народы индоевропейской расы. Ольга Лукович-Пьянович приводила большее число доказательств данной теории и уточняла, что древнее имя славян было сербы, чьи имя и язык в значительной степени переняли сербы нынешнии.

Ольга Лукович-Пьянович в своей работе «Сербы народ древнейший» попыталась избежать выводов, не подкрепленных доказательствами, так что ее труд основан на исследованиях целого ряда ученых разных времен и народов. Она приводит цитаты из десятков трудов различных историков, подкреплявших её тезис об автонохтости славян как на Балканах, так и на просторах Восточной Европы, Малой Азии и Сибири.

Ольга Лукович-Пьянович приводит отрывки из работ десятков ученых – немца Виктора Хейма, англичанина Колина Мак Эведи (Colin Mac Evedy), словенца Даворина Жунковича, немца Гюнтера Яроша, немца Карла Готлоба, словака Павла Иосифа Шафарика, чеха Яна Колара, хорвата Томо Маретича, венгра Иштванфи, немца Карла фон Цернига, венгра Вениамина Калая, немца Дюриха, немца Шлоссера, словенца Грегора Крека, русского Александра Гильфердинга, поляка Лоренца Суровецкого, серба Алексы Ивича, серба Живко Петковича, итальянца Николо Томазео, немца Хенриха Лео, француза Сиприана Роберта, немца Рейнольда Траутмана, немца Йохана Каспара Зеуса, немца Кохла, немца Первольфа, немца Фридриха Руехса, немца Якова Грима, немца Йохана Ритерса, русского Морозкина, чеха Добровского, итальянца Мавро Орбини[1], серба Константина Николаевича, француза Масперо Гастона, американца Валтера Фейрсервиса, американца Харольда Ломба, серба Стояна Новаковича, англичанина Китто, русского Михаила Ломоносова, англичанина Болдвина Уорда, чеха Васерода, русского Вельтмана, хорвата Рачки, серба Ненада Джорджевича, поляка Йозефа Костржевского, серба Симы Лукин-Лазича, серба Илии Живанчевича, немца Отто Ханиша, француза Абела Овелака, француза Ами Буе, француза Эмиля Бурнуфа, сербки Ружицы Борисавлевич, словенца Ватрослава Ягича, серба Йована Цвиича, серба Джуры Даничича, швейцарца Адольфа Пикте, француза Луи Париса, итальянца Себастиана Долчи, француза Жоржа Сифера, американки Эльзы Кристенсен, серба Веселина Чайкановича, поляка Казимира Шульца, итальянца Апендини, хорвата Иокима Стулича, швейцарца Патрика Лута, швейцарца Еугена Питтарда.

Так, например, Ольга Лукович-Пьянович в своих исследованиях опиралась на работу итальянского (из Дубровника) историка XVIII века Себастьяна Долчи (De EIllyricae linguae vetustate et amplitudine, Dissertatio historico-chronologico-critica, F. Sebastiano Dolci. Raqusio. Venetiis. MDCCLIV), в которой он утверждал большую древность славянского языка. Долчи сделал заключение, что в античное время на Балканах, в южной Италии и в Северном Причерноморье господствовал славянский язык. Долчи приводит текст, написанный на сербском языке святым Иеронимом, который являлся выдержкой из его письма в IV веке к папе Домазу, причем сам Иероним родился и служил в Далмации.

Свою теорию Ольга Лукович-Пьянович подкрепляла также работой профессора классических языков Милана Будимира «О сербском имени в древности», вышедшей при отделении литературы и языка Сербской академии наук и искусств, как и исследованием о сербском языке Ружицы Борисавлевич, которая считала, что этрусская письменность, как и кириллица, имеет общие корни, находящиеся в Халкидоне.

При том, как пишет Ольга Лукович-Пьянович французский филолог Сиприан Робер считал на основе целого ряда документов, что славяне и до принятия христианства имели свою письменность, и что известная глаголица была одной из версий этой древней письменности. Такого же мнения был и итальянец Франсиско-Мария Апендини (Franciscus-Maria Appendini), цитаты из работы которого приводила Ольга Лукович-Пьянович и который считал, что глаголицу составили илиры. Сам Апендини, также как и Ружица Бориславович, считал, что глаголица послужила основой для кириллицы.

Ольга Лукович-Пьянович использовала также и исследование сербского юриста Марко Костренчича «Законика» царя Душана, который являлся главным юридическим документом сербского средневековья. Костренчич же свою работу основывал на исследованиях сербского историка Стояна Новаковича «Законик Стефана Душана», 1898 года издания, а также авторов К. Йиричека (C. Jirecek “Das Gesetzbuch des serbischen Zaren Stephan Dusan“ и ”Archiv für slavische Philologie 22., 1900) и М. Доленца «Душанов законник» 1925 года издания.

Используя собранные Костренчичем материалы и опираясь на исследования сербского историка Ильи М. Живанчевичева, Ольга Лукович-Пьянович, изучая Афонский список «Законика», пришла к выводу, что «Законик» создан на исконном сербском понимании права, основанном на многовековом опыте. Проведя сравнительный анализ «Законика» с древними «Ведами», Ольга Лукович-Пьянович сделала вывод о схожести правовых идей «Вед» и «Законика».

Важную роль в исследованиях Ольги Лукович-Пьянович занимают труды польского историка Войцеха Кетрзинского (Wojciech Ketrzynski “Die Lygier – ein Beitrag zur Urgeschichte der Westslawen und Vindilien” Posen. 1868), который утверждал, что лужичкие сербы были автохтонным населением на большей части современной территории Германии; такого же мнения о роли сербов с Кетрзинским придерживался и Павел Шафарик.

В книге «Сербы народ древнейший» приведено мнение и французского историка Франко Прико (Francois Pricot de Sante-Marie), который в работе “Les slaves Meridionaux” писал, что славяне с древнейших времен населяют Европу.

Согласно Ольге Лукович-Пьянович о том, что славяне являются автохтонным населением Балкан, писал и польский профессор Йожеф Костржевский в работе, вышедшей в 1949 году в Париже (Les origins de la 1342 civilisation polonaise,prehistore-pahistore. Presse Universitaire de Paris. “PUF”. 1949), хотя работа его посвящалась полякам, а не сербам.

Как пишет Ольга Лукович-Пьянович, французский ученый Сиприан Робер называл Дунай «прaсербской» рекой, а другой французский историк Адольф Пикте пришел к выводу, что в древности – за две тысячи лет до Рождества Христова, народ одного языка населял просторы от Инда до Западной Европы.

В приведенных в работе Ольги Лукович-Пьянович цитатах из работы французского историка Эмиля Бурнофа в его «Эссе о Ведах» пишется, что греческий и латинский языки произошли от языка пелазгов, на котором говорили даже в античной Греции, и затем Лукович-Пьянович дополняет, что такую же идею высказывал немецкий историк Кристиан Шнелер(Cristian Schneller) в работе “Ūber die sogennanten rhato-etruskischen Inschriften-Lesungs und Losungsversuche”. При этом Ольга Лукович-Пьянович также приводит мнение и Яна Колара о том, что славяне жили в северной Италии до кельтов и римлян.

Наконец она приводит заключения британского историка Грегора Данковского о том, что и Гомер писал на диалекте славянского языка. По заключению многих античных авторов в Греции в большой массе проживали фракийцы, о чем писал и Геродот. Согласно Диодору Сицилийскому- Пронопид – учитель Гомера, говорил на пелазгийском языке, и исходя из этого Ольга Лукович-Пьянович делает вывод, что древние пелазги являлись славянами и были предками фракийцев, также соответственнно являвшимися славянами.

Приводит Ольга Лукович-Пьянович в доказательство своих теорий и работы известных исследователей истории древнего Египта – немца Юргена Шпанута (Jurgen Spanut) и американца Имануэла Великовского (Immanuel Velikovsky) – о «народах моря», на основании которых она делала заключение о возможности того, что эти народы были славянского происхождения.

Конечно, с выводами Ольги Лукович-Пьянович можно не соглашаться, но с используемыми ею источниками ознакомиться нужно, как и провести подробный анализ приводимых исторических фактов. Отрицать научную ценность исторических исследований как Ольги Лукович-Пьянович, так и иных подобных исследователей, без подробного их анализа дело все таки ненаучное.

Разумеется, политические идеологии оказывали влияние на современное развитие подобных исследований, и это влияние часто шло им (исследованиям) во вред, но ведь такие же идеологии оказывали влияние на историческую науку 18-19 веков в Европе, причем тогда совершенно нормально воспринимались шовинистические заключения многих немецких ученых о том, что германская кровь является залогом цивилизованности того или иного народа.

М.В. Ломоносов, начавший свою борьбу за русскую историю в Московском университете, воспринимался тогда официальной наукой России (именно вследствие германского влияния) как фантазер и неуч, однако, если бы не упорство Ломоносова, то в России до сих пор бы изучались в школах мифы о полной неспособности славян к созданию государства. К тому же сама гипотеза об автохтонности сербов на Балканах и не принадлежит Ольге Лукович-Пьянович, а впервые была выдвинута в самой Сербии академиком Сербской академии наук, членом Сербского научного общества и профессором истории Сербской православной церкви в Богословской академии святого Саввы в Белграде Милошем Милоевичем. Милоевич в своих трудах и высказал идею, что славяне носили имя сербов и жили на огромном просторе от Сибири и Северного Причерноморья до Эльбы, Малой Азии и Сицилии, тогда как Ольга Лукович-Пьянович лишь более подробно данную идею обосновала в своей книге «Србе – народ најстарији (Сербы народ древнейший)» вышедший в полном виде в 2003-м году в издательстве «Мирослав» в Земуне (Белград) с рецензией профессора Рели Новаковича, автора целого ряда книг по сербской истории.

Милош Милоевич родился в 1840 году в селе Цырна Бара в Подринье, и как лучший студент юридического факультета Белградского университета был отправлен на учебу в Россию в Московский университет на историко-философский факультет. В России Милоевич изучал филологию и литературу славянских народов, работая в архивах тогдашних российских научных учреждений и университетов. По возвращении в Сербию он написал и издал книгу «Обычаи и песни всего сербского народа» (Обычаји и песме укупног народа српског) в трех частях, а также трехтомную работу «Описание частей Старой Сербии» (Путописе по делу праве Старе Србије). Милоевич подготовил в трех томах «Историческо-этнографическую карту сербских и югославских земель в Турции и Австрии». В Белграде Милош Милоевич основал Второе отделение в Богословской академии, готовившей священников и учителей для областей, остававшихся под турецкой властью. С началом войны Сербии с турками в 1876 году Милоевич создал два отряда добровольцев «Доброволячки» и 1344 «Усташки» (Устанички), с которыми он лично принял участие в боях против турок. Милош Милоевич также участвовал в работе Берлинского конгресса в составе сербской государственной делегации. После войны он вернулся к научной деятельности, написав и издав книги «Наши монастыри и монашество» (Наши манастири и кулуђерство), «Служба святой Параскевы Петки сербской» (Служба свете Петке Параскеве српске), «Дечанске хрисовуље», «Правила святого Симеона сербского» (Правила Светом Семеуну српском). Милоевич написал также хронику войны против турок «Сербско-турецкая война 1876-1878 гг.» (Српско-турски рат 1876-1878 гг.), подготовил этнографическую работу «Обычаи великороссов» (Обичаје Велико-Руса) и перевел с русского языка книгу «Малюта Скуратов», что характеризует его как достаточно талантливого автора.

Закономерно что сам Милоевич придерживался взглядов, которые в Югославии назывались «националистическими», но которые в его время были несравненно более распространенными, нежели ныне. Однако ключевой его работой является книга «Отрывки истории сербов и сербско-югославских земель в Турции и Австрии (Одломци историје срба и србских – југославенских земаља у Турскоj и Аустрији)», вышедшая в Белграде в 1872 году. По планам Милоевича эта книга должна была стать основой для будущей «Истории сербов» в 16-ти томах которую он начал готовить и в которой он собирался развить положения высказанные им в книге «Отрывки из истории сербов и сербско-югославских земель в Турции и Австрии», однако смерть прервала работу Милоевича в 1897 году. Хотя идеи Милоевича после его смерти продолжил в своих работах его ученик Симо Лукин-Лазич («Срби у давнини». Српска књига за народ свеска 1). Загреб.1984), однако подержки от тогдашней Сербской академии наук он не получил.

Сами рукописи «Истории сербов» Милоевича, как и девять новых частей работы «Описание частей Старой Сербии» и четвертой части «Обычаи и песни всего сербского народа» были найдены в 1918 году в здании суда в Белграде, однако после этого они пропали, со всем архивом Милоевича. Если бы не ученик Милоевича Сима Лукин-Лазич, сыгравший ведущую роль в распространении идей Милоевича, то и труд Милоевича «Отрывки истории сербов и сербско-югославских земель в Турции и Австрии» остался бы неизвестным.

Как писал в предисловии к репринтному изданию его книги «Отрывки истории сербов и сербско-югославских земель в Турции и Австрии (Одломци историје срба и србских – југославенских земаља у Турскоj и 1345 Аустрији)» (Репринтно издање 2004 год. «Никола Пашиħ» Београд) академик Сербской Академии Наук Петр Милошевич, сам Милоевич в ходе своей жзни часто подвергался критике как представитель «московской теологической школы» и вообще как сербский националист, со стороны научных кругов в Сербии, ибо в то время Сербия находилась под политическим влиянием Австрии.

В России Милоевич нашел фрагмент летописи Волоколамского монастыря с переводом греческого текста (опубликован в книге «Истории древней Руси», московский университет, 1947 г., стр. 58), где пишется: «…Траян … воинства же на Даки сиреч на Србле, началник же срски Диковия» (орфография согласно фрагменту приведенному в книге Милоевича).

В своей работе «Отрывки историй сербов и сербско-югославских земель в Турции и Австрии» Милоевич использовал метод филологического поиска в топонимах и языках древних народов корни сербского языка, что сейчас является широко распространенной научной методикой. Насколько его заключения последовательны – дело детальных научных исследований современных историков, однако не принимать его работы во внимание нельзя.

В своих изысканиях Милоевич находил следы сербов (иногда себров, что также употреблялось в летописях) в Германии, в Галии, в Индии, в Китае, в Сибири, в Италии и в Испании, причем его книга базируется не только на филологических изысканиях в фонетике, но и на исторических аргументах, как, например, на свидетельствах арабских летописцев Шарму и Аль-Бекри о походах славян в южную Италию в VII-X вв. Также приводит Милоевич и выдержки из хроники Хельмола (Helmol) из XII века, в которой говорится о существовании сербского племени в Дании.

Большое внимание Милоевич уделял истории Египта, в которой племена гиксосов он считал сербским племенем, как впрочем, и хеттов -противников египтян в битве при Кадеше.

Вместе с тем впервые идею о том, что сербами в древности называли всех славян, выдвинул вовсе не Милоевич, а словак Павел Йозеф Шафарик, доктор философии университета Йены, ставший в 1819 году начальником Большой сербской гимназии в Новом Саде. Новый Сад, находившийся тогда под властью Австрии, являлся в то время центром сербской культуры, и здесь Шафарик и выдвинул свою теорию о том, что имя Сарматы означало имя Сербов. В своей книге «О происхождении славян (ÜBER DIE ABKUNFT DER SLAWEN NACH LORENZ SUROWIECKI VON PAUL JOSEPH SCHAFFARIK – «О пореклу Словена по Лоренцу Суровјецком». Павел Јозеф Шафарик. Превод Стојанка Чекеревац.Архив Војводине Нови Сад – Словенски институт Нови. Нови Сад.1998 г.)», анализируя идеи известного польского историка Лоренса Суровецкого, Шафарик, опровергая Суровецкого, считал иллиров славянским племенем, и более того, считал что славяне под именем венды проживали по значительной территории Западной Европы на Пиренейском и Аппенинском полуостровах, как и на территориях, где позднее, после прихода кельтов, возникла Галлия.

Павел Йозеф Шафарик в работе «Старожитности» (Slovanské starožitnosti. Praha, 1837. Рус. пер.: Славянские древности. В 3-х тт. М., 1837–1848), согласно Ольге Лукович-Пьянович, писал, что имена Сарматов, Вендов, Антов давали славянам иностранцы. Шафарик считал, что не только на Балканах, но и во всей Восточной Европе славяне являлись автохтoнным народом, и царь Юстиниан и его супруга были славянского происхождения.

Таким образом, Милоевич лишь продолжил ту работу, что до него начал Шафарик. Впрочем, и до Шафарика существовали сербские историки, утверждавшие автохтонность сербов на Балканах, и можно привести пример графа Георгия Бранковича, живший в Воеводине в 17-м веке, и архимандрит монастыря на Фрушкой горе, Йован Раич. Большое внимание изучению древней истории славян, в том числе сербов, уделял ректор Ватиканского коледжа польский кардинал Станислав де Бокус (Сестричиевич), живший в 19-ом веке.

Конечно, к работам Милоевича необходимо относиться критически, однако и критика обязана быть конструктивной. Также не следует забывать того, что в его время наука не имела достаточного числа археологических фактов, и потому труды других мировых историков его времени также страдают недостатком археологических фактов. Естественно, Милоевич писал в XIX веке, и совершал типичные для своего времени ошибки, однако все-таки подходить к его работам с мерками современной исторической науки недобросовестно.

К тому же современные критики Милоевича проходят мимо явно абсурдных заключений тех, против кого и была направлена работа Милоевича. Так, например, Йован Раич, автор «Истории разных народов», вышедшей в Вене в 1784 году приводил куда менее аргументированные филологические доводы, доказывая, что имя «серб» произошло от слова «свраб», то есть «немощь». Милоевич часто иронизировал в своей книге над заключениями Раича, которого, однако, австрийская школа в исторической науке долгое время преподносила как главного авторитета в толковании сербской истории.

Если на момент отвлечься от нынешних сербов, с которыми часто смешивают старых сербов, то предположения Милоевича отнюдь не так безосновательны. Ведь еще Нестор-летописец писал, что славяне жили в Иллирии и в Подунавье до римлян, а христианство приняли от апостолов Павла и Андрея.

В 1601 году вышел труд католического архимандрита Рагужского Мавро Орбини, впоследствии переведенный на русский язык и изданный в 1722 году по прямому указанию Петра Первого под названием «Книга историография початия имене славы и разширения народа славянского и их царей и владетелей под многими именами и со многими Царствиями, Королевствами и Провинциями» (Репринтное издание 2010 года. Издательство «Белые Альвы», Москва). Сами тезисы, выдвинутые в книге Орбини, немногим отличаются от тезисов Милоевича. Так, Орбини утверждал, что славянам в древности принадлежали территории нынешних Пиренийского и Апенинского полуостровов, как и Северная Африка, и славяне завоевывали территории в Персии и Египте. При этом Орбини, как пишет в предисловии к его репринтному изданию Светлана Удалова, использовал большое количество источников, ныне уже неизвестных, что делает эту книгу достаточно ценным трудом.

Таким же образом и Милоевич пишет на основании тех же материалов, которые были доступны и другим историкам, как, например, Шафарику и Дубровскому, и последние на основании этих материалов делали во многом похожие выводы о происхождении славян, хотя и уделяли этой теме меньше внимания, чем Милоевич.

Почему исследования, начатые Милоевичем в королевской Югославии, не были продолжены – достаточно ясно из истории самой Югославии созданной по воле иностранных держав и под влиянием «югославянских» идей. История, как известно, это самая политизированная гуманитарная наука, и ее развитие напрямую зависит от развития политических идей.

Разумеется, и ныне труды Милоевича получают политическую интерпретацию в соответствии с сиюминутной политической ситуацией, и часто интерпретируются теми, кто куда менее добросовестен в работе, нежели сам Милоевич. Положения, подтверждавшие теорию сербской автохтонности на Балканах, можно было найти в работах ряда других историков королевской Югославии, как, например, Йована Цвиича («La Peninsule Balkanique-Geographie Humaine».Jovan Cvijic.Libraire Armand Colin. Paris. 1921), Илии Живанчевича («Келти и Срби». Илија Живанчевић.Гласник југославенског професорског друштва, књига 16, свеска 9, Београд. 1934, «Новом покољењу». Илија Живанчевић. Београд. 1934) и Живко Петровича («Александар Македонски или Маћедонија старог века». Београд. 1937 г.)

Линию так называемой «сербистики», начатой Милошем Милоевичем и продолженной Симой Лукич-Лазиным, продолжил после Второй Мировой войны другой сербский автор Доброслав Евджевич, который участвовал вместе с Гаврило Принципом в покушении на Франца Фердинанда, а в годы Второй Мировой войны командовал четническим Приморско-Горьянским корпусом, участвуя в боевых действиях против партизан Иосипа Броза Тито. Оказавшись в эмиграции в Италии, Евджевич подготовил книгу «От Индии до Сербии – три тысячи лет сербской истории» («Од Индије до Србије-три хиљаде српске историји»), изданную им в 1961 году в Риме в издательстве четнической эмигрантской газеты «Сербская газета (Српске новине)». Эта книга в социалистической Югославии была запрещена, и была известна главным образом в среде сербской эммиграции. После распада СФРЮ она была переиздана в Белграде («Од Индије до Србије-три хиљаде српске историји”.Војвода Доброслав Јевђевић. “Никола Пашић». 2005. Београд).

В сербской эмиграции идею о сербской автохтонности подерживал также Ненад Джорджевич, издавший несколько книг – «Этруски или рашани» («Етрурци или Рашани». Ненад Љ.Ђорђевић. Издање Српског Народног Университета «Л. Костић». Милвоки. САД. 1969) и «История сербов через династии» («Историја Срба кроз династије». Ненад Љ.Ђорђевић. Издање Српског Народног Университета «Л.Костић». Милвоки. САД. 1968).

Конечно, если бы кто-то из представителей исторической науки в самой СФРЮ и проявил желание доказать, что сербы – это автохтонное население Балкан, то проводить самостоятельно археологические раскопки для подтверждения своих предположений было бы невозможно, ибо организация археологических партий, как и работа в архивах в социалистической Югославии требовала положительной оценки от парторганизаций, которые, как известно, следовали четкой идеологической линии. Любой же деятельности, которой мог быть дан ярлык сербского национализма, сразу же пресекались пути в научной среде. Очевидно, что утверждение о том, что именно сербы являются автохтонным населением Балкан, было с точки зрения Союза коммунистов Югославии националистическим, и в таких условиях единственно возможным была работа в заграничных исторических архивах.

С другой стороны, в Югославии, в силу большей открытости страны, многие ученые получили возможность работать в западных университетах, и подобное обстоятельство способствовало возникновению сербской «автохтонной» школы во второй половине 20-го века, чьи родоначальники свою научную деятельность начинали на Западе. С началом распада СФРЮ идеологический контроль ослаб, и уже в самой Югославии стали появляться труды, посвященные вопросу «автохтонности» сербов на Балканах. Развитием идей сербской автохтонности на Балканах стала книга «Троя-сербская столица Шкодер» («Троја српска престоница Скадар». Милутин М. Јаћимовић. «Пешић и синовии». Београд. 2009 г.), выпущенная в двуязычном издании (на русском и на сербском) в 2009 году в издательстве «Пешич и сыновья». Ее автор Милутин Ячимович, сравнив местность вокруг Скадра с описаниями места осады Трои Гомером, показал, что настоящая Троя находилась на месте былой сербской крепости Скадар. Скадар, ныне называемый Шкодером, веками являлся сербским городом и был освобожден войсками Черногории в ходе Первой Балканской войны 1912 года, но был включен решением Лондонской конференции 1913 года в состав Албании.

Достаточно хорошо известно, что многие ученые до сих пор сомневаются в том, что Шлиман нашел истинную Трою, тем более что его раскопки уничтожили значительную часть найденных им остатков какого то древнего города. Милутин Ячимович в годы своей учебы в университете Подгорицы в Черногории смог лично осмотреть окрестности Скадра и Скадарского озера, и обнародовал свою гипотезу о том, что Троя находилась на месте Скадра, в 1991 году в газете «Комунистичка искра», возглавлявшейся Момчило Йокичем.

Сама нелогичность современных «академических» представлений о местонахождении Трои, основанных на описании Гомером, бросается в глаза при первом сравнении текста Илиады и самого месторасположения Скадра. Ведь уже то, что нигде в тексте не упоминается переправа многочисленных союзников троянцев через проливы Босфор и Дарданеллы, служит аргументом против гипотезы Шлимана, что Троя находилась в Малой Азии. Древняя сербская крепость Скадар, время строительства которой, как и сами строители, до сих пор неизвестны, возвышающаяся на местности, полностью соответствующем описываемому месту битвы в Илиаде, и даже при первом взгляде на нее сразу же ассоциируется с древней Троей. Точно так же горная цепь Ида из «Илиады» вполне ассоциируется с горной цепью Проклетия, а река Скамандр с рекой Бояна.

Сербский историк Слободан Ярчевич в своем докладе «Сербские следы в Илиаде», прочитанном на конференции «У источника культуры и науки» прошедшей в сентябре 2012 года в Белграде, подробно анализировал текст Ячимовича и с ним согласился, и в данном случае правоту осталось подтвердить лишь археологическими исследованиями Скадра, что, правда, в условиях современной Албании выглядит фантастикой.

С данной точки зрения даже «Энеида» Вергилия выглядит вполне логично, ибо куда, как не к родственным мессапам Южной Италии, могли еще бежать иллиры Трои?

Ячимович, будучи единственным, кто отождествил Скадар с Троей, был не единственным, кто сделал предположение о том, что события «Илиады» происходили в Адриатике. Так, историк из Черногории Новак Андесилич также считал, что Гомеровская Троя находилась не в Малой Азии, а на Балканах. В данном случае Новак Андесилич, издавший книгу вместе с Драголюбом Андесиличем, считал, что Троя находилась на северном берегу Скадарского озера в районе Дивоша недалеко от Подгорицы, и при том приводил примеры схожести обычаев черногорцев и былых троянцев, описанных в Илиаде, в том числе обряда оплакивания и погребения погибших в бою.

Генерал-полковник армии Югославии Любомир Домазетович также искал Трою в Черногории и тоже недалеко от Подгорицы, но в месте, где сливаются реки Зета и Морача, и где найдены остатки античного города Диоклея.

В данном случае подобные гипотезы развивают теорию мексиканца Роберто Салинаса Прайса, согласно которой события «Одиссеи» происходили не в Малой Азии а в Адриатике. После того, как Бранко Вукушич, посол Югославии в Мексике, дал возможность югославской общественности ознакомиться с гипотезей Прайса, в книге профессора Сорбонского университета Милана Ристановича «Златное руно Одиссея на Адриатике» («Одисејево златно руно Јадрана». Милан Ристановић. «Пешић и синови». Београд. 2006 г.) данное предположение было развито в достаточно стройную и убедительную гипотезу. На основании целого ряда сопоставлений строк из «Одиссеи» и современной топографической карты Адриатики, как и заключений ряда историков, Милан Ристанович утверждал, что события, описанные в «Одиссее», происходили на Адриатическом побережье, находившейся в описываемое в «Одиссеи» время вдали от центров тогдашней цивилизации и торговых путей.

«Илиада», как пишет Слободан Филипович в своем «Эссе об Илиаде», была написана – согласно ряду античных авторов – на языке пелазгов («Есеј о Илијади». Слободан М. Филиповић. Београд. 2011 г.) в десятом веке до Р.Х. Лишь в 560 году до Р.Х. ее текст был переведен на эллинский. Способ устного переноса текста Илиады, неоднократно оспариваемый до сих пор, существует в сербском народе, когда стихотворные былины переносятся веками пением под сербские гусли, при том, что сами эти былины по своей стихотворной форме в 16 слогов достаточно похожи на тексты Илиады и Одиссеи.

Впрочем, ряд «официальных» историков Сербии соглашались с рядом положений автохтонной теории; так, академик Академии наук и искусств Сербии Милан Будимир («О српском имену у класичним траговима». Милан Будимир. Глас Српске Академије Наука. Одељење литературе и језика. Нова серија, књига 4. Београд. 1959 г.) сделал предположение о том, что пелазги могли были быть славянами и что Троя могла была быть славянской.

Среди археологов одними из первых предположения об «автохтонности» сербов на Балканах высказали антропологи Бранко Шливич, являвшийся членом САНУ, и его ученик Сырболюб Живанович, занимавшиеся изучением найденных на территории Югославии могильников, в которых были найдены скелеты кроманьонского типа, что, как ранее считалось, было типичным лишь для Западной Европы.

Значительное место в теории сербской «автохтонной» школы занимает профессор Реля Новакович, выпустивший в Югославии несколько книг на данную тему («Одакле су Срби дошли по Балканско полуострво». Реља Новаковић. Историјски институт у Београду. «Народна книга» 1977, «Још о пореклу срба». Реља Новаковић. «Мирослав». Земун. 1992., «Срби». Реља Новаковић. «Мирослав». Земун. 1993, «Срби и њихови прадавни сродници». Реља Новаковић. «Мирослав». Земун. 2000.) Важную роль в развитии сербской «автохтонной» теории сыграл профессор Йован Деретич. Сам Йован Деретич, эмигрировав во Францию в середине 60-х годов, начал там самостоятельно изучать историю, и свою первую книгу – двухтомную История сербов («Историја Срба»), издал в Ницце в 1975-76 годах. Эмигрировав затем в США, Йован Деретич, став профессором механики в Аризонском колледже, продолжил изучать сербскую историю, в том числе труды Милоевича и иных стороников сербской «автохтонности» на Балканах, а также русскую историю, в том числе «Историю казачества» Савельева.

Деретич издал несколько книг («Серби – народ и раса». Јован Деретић „Publishing International“. Chicago 1996, «Западна Србија» Јован Деретић. „Сардонија-Завод за Србистику“, «Античка Србија» Јован Деретић. Темерин. 2000). Последняя его книга, написанная совместно с Драголюбом Античем, также являвшимся автором нескольких книг («Винчанска Прва Европа и Срби», Пешић и синови, Београд, 2004. «Природнофизичка генеза Срба», Пешић и синови, Београд, 2007.) – «История русских и сербов» («Историја Руса и Срба». Драгољуб П. Антић и Јован Деретић. «Сардонија». Београд. 2010) практически переписывает историю древнего мира и античную историю, делая заключения о сербской автохтонности. Йован Деретич в своих книгах доказывал то, что Александр Македонский, которого его современники – греки эллином не считали, являлся сербом, и соответственно его походы были походами сербов. Согласно Деретичу, деление на несколько народов в среде сербов произошло по кастовому признаку, так что выделились каста земледельцев – расов, каста торговцев – венетов, каста воинов – сербов, с тем, что к касте воинов он причислял также казаков – потомков племен гетов.

Другая книга Деретича и Антича – «Сербица» («Србица», Сардонија, Београд, 2009.) была посвящена сербской письменности, послужившей, по их мнению, основой для большего числа письменостей Азии и Европы. Согласно мнению Драголюба Антича и Йована Деретича, греки не могли правильно выговаривать звук Р и поэтому перед ним добавляли свою Тету, так что имя Расы выговаривали как Трасы (Траси). Римляне же читали это имя как Траки или согласно современному российскому написанию Фраки (Фракийцы).

Геродот писал, что фракийцы являются самым многолюдным народом земли после индийцев, и если бы умели подчиняться одному вождю, были бы непобедимы. Согласно Античу и Деретичу, Сербия в Средние века называлась Сербия и Расия или Рашка, и последнее имя сохранилось до сих пор для названия региона на юге Сербии.

Как пишет Антич, византийский философ Георгий Гемиста Плитон в речи на похоронах византийской царицы Елены, супруги императора Манойло Второго Палеолога, матери последнего ромейского императора Константина и дочери сербского князя Константина Деяновича Драгаша называл ее фракийкой, принадлежащей к народу, говорящему одним языком и живущего как с одной так и с другой стороны Дуная вплоть до северных морей.

Идеи Милоша Милоевича о том, что Индия была прародина славян, носивших имя сербов или сарбов, как и о том, что народы хетов, гиксосов, ликийцев, айнов, как и многих других, были сербами, ныне стали в Сербии достаточно распространенными благодаря целому ряду авторов. Так, помимо Деретича и Антича, идеи Милоевича развивали Слободан Ярчевич («Срби Пре Бискуповог Адама». Београд. 2003, «Историјске Скривалице». Београд. 2002., «Није било досељавања Словена на Балкан», «И богови су говорили српски». «Диамант принт». Београд, «Измишљено досељавање Срба». Јован Деретић, Драгољуб Антић, Слободан Јарчевић. Београд 2012), Божидар Митрович («Коло Вени и континуитет культуры и права». Београд. 2008), Гойко Выртунич («Европейцы и сербы». Београд. 2012), Драгослава Копривица («Драго Славия»), доктор Симо Елача («Осам миленијума српског порекла». Симо Јелача. Windsor. 2003), Момир Никич («Порекло Срба, Словена, Скита». Београд. «Плејада». 2006), Никола Наранчич («Заборављени народи Аси и Вани». Земун. «Мирослав». 2004, «Карпатски народи». Земун. «Мирослав». 2004), Миодраг Миланович («Историјско порекло Срба». «Вандалија». Београд. 2011), Любивой Йованович («Цивилизација облутка». «Пешић и синови». Београд. 2009 г.).

В итоге усилия всех этих авторов увенчались тем, что в Белграде с 21 по 23 сентября 2012 года прошла международная научная конференция «У источника культуры и науки». Конференция проходила в «Сава-центре», в ректорате Белградского университета, и в музеях Винчи и Лепенского Вира. В оргкомитете конференции находились профессор Беркли университета Ясмина Вуич, доктор медицинских наук и председатель палаты врачей Сербии Татьяна Радосавлевич, магистр ядерной физики Драголюб Антич, доктор антропологии и научный сотрудник Королевского антропологического института в Лондоне Сырболюб Живанович, профессор Философского факультета университета в Косовской Митровице доктор Радмило Петрович, доктор Димитрий Росич, профессор Новосадског университета доктор сельскохозяйственных наук Иван Куянчич, магистр археологии Драган Яцанович, профессор Философского факультета университета в Косовской Митровице доктор Радомир Джорджевич, доктор Военномедицинской Академии Антоний Шкоклев, профессор Электротехнического факультета Белградского университета Иван Шкоклев, доктор математики и сотрудник Математического института Сербской академии наук и искусств Татьяна Давидович, доктор и продекан Факультета музыкальной культуры Мирьяна Закич, профессор Гарвардского университета и президент Академии ДНК-генеалогии Анатолий Клесов, академик Академии фундаментальных наук и редактор газеты «Президент» Андрей Туняев, директор Патентного бюро Европейского сообщества Джанкарло Томецоли, профессор и доктор вычислительной техники Аристотель Тентов, академик МАНУ Томе Бошевски и доктор юридических наук и председатель организационного комитета Божидар Митрович.

На конференции было прочитано свыше шестидесяти докладов, посвященных истории развития культуры и искусства у славян, в том числе цивилизаций Винчи (5300-4200 до Р.Х.), Старчево (6500-5300 до Р.Х.) и Лепенского Вира (7000-5500 до Р.Х.) обнаруженных на территории современной Сербии, как и на территориях соседних государств. В работе конференции приняли участие и ученые из России. Андрей Тюняев, академик Академии фундаментальных наук, прочитал доклад об астрономических наблюдениях в мезолите и неолите на Балканах и Русской равнине и привел археологические материалы о распределении находок по Русской равнине, тогда как профессор лингвистики Ростовского государственного экономического университета Елена Миронова в своем докладе показала сходство керамики из двух неолитических культур – Триполье Кукутень (Украина-Молдавия-Румыния) и БанЧанг (Таиланд) на основе четырнадцати параметров керамики.

На конференции также был прочитан доклад старшего научного сотрудника Института экологии и эволюции Российской Академии Наук доктора Ариадны Филиповны Назаровой о миграциях древних европеоидов.

Один из ведущих мировых специалистов в области ДНК генеалогии профессор Анатолий Клесов прочитал пленарный доклад «ДНК генеалогия предков славян со времен Лепенского Вира и Винчи», в котором были представлены данные о древности арийского эпоса на основании астрономических данных, упоминавшихся в индийских ведах, показаны гаплогруппы и гаплотипы жителей Балкан и Сербии, в частности, приведено дерево 185 гаплотипов Сербской Воеводины. По результатам конференции Анатолий Клесов опубликовал в «Вестнике Академии ДНК-генеалогии (Proceedings of the Academy of DNA Genealogy)» (Volume 5, No. 10 October 2012) выходящий в Бостоне и в Москве собственную статью «Конференция в Белграде по истокам культуры и науки (21-23 сентября 2012) на фоне общих проблем в Сербии».

Часть 4

Сам вопрос, являются ли сербы «автохтонным» населением Балкан, в 20-м веке приобрел неожиданную остроту в связи с возникновением так называемого «албанского» вопроса, точнее, после начала кампании «международного сообщества», направленной на отчуждение Косово от Сербии. Для обоснования данной кампании, в которой дипломатическое давление соседствовало с экономическими санкциями, организацией и заброской на территорию Сербии диверсионных групп и авиаударами с воздуха, важную роль играла компания в западных СМИ.

Последние в свою очередь нуждались в «мнениях экспертов», которые обосновывали бы данную пропагандистскую компанию заключениями историков. Закономерно, что теория о том, что сербы, как и прочие славяне, были фактически захватчиками на Балканах как нельзя лучше подходила подобным экспертам. Однако столь же закономерно, что эта кампания подтолкнула многих сербских историков к работе над вопросом, действительно ли сербы пришельцы на Балканах, ибо до этого в Югославии существовала аксиома, что потомками иллиров являются албанцы и ее историкам следовало просто принять, хотя иллирийский язык дешифровать так и не удалось в отличие от куда более древних шумерского и египетского.

Как уже упоминалось, сама схожесть иллирийского и фракийского языков ныне не оспаривается, и зона их распространения на Балканах представляет собой зону схожих друг с другом артефактов. Помимо этого и в зоне распространения мессапского языка, на котором написаны три с половиной сотни надписей на юге Италии, доказано, что мессапы имеют идентичный археологический материал, как и иллирийцы. Близким народом к фракийцам считаются также мизийцы, проживавшие в Малой Азии.

Филолог Ханс Краэ своими исследованиями доказал, что зона распространения этого неведомого иллирийского языка охватывала в античное время Балканы, южную Италию, современные Польшу, Венгрию и часть Малой Азии. Так как Милоевич утверждал, что троянцы были сербами, то с учетом вышеприведенных фактов это утверждение звучит сегодня не столь голословно, тем более, что при Милоевиче в существование Трои официальная наука (а точнее – школы в Вене и Берлине) и так не верила.

Таким образом, вырисовывается очевидный факт, что в древности существовала огромная область расселения племен, говорящих на родственных языках и при этом с похожей культурой, включающая южную Италию, северное Причерноморье, Балканы, современные Польшу и Венгрию, часть Малой Азии Почему в таком случае то, о чем пишет Милоевич, якобы ненаучно, а утверждать что иллиры – албанцы, это научно? Современной исторической наукой это совершенно не объясняется, тем более, что доказательств об иллирийских корнях албанцев просто не существует.

Допустив же, что иллиры являются предками албанцев, следует тогда допустить, что «праалбански» говорили и фракийцы, и мессапы, и мизийцы, чему нет ни одного археологического доказательства и данное утверждение не опирается ни на один исторический источник.

Сама теория о том, что иллиры на Балканах и им близкородственные мессапы в Южной Италии, как и родственные иллирам народы фракийцев, даков и мизийцев, жившие на просторах от Дуная до Малой Азии, являются славянами, куда менее абсурдна, нежели усвоенная в 20-м веке теория о том, что албанцы являются потомками иллиров.

Подобная теория в свою очередь, приводит к абсурдной версии, что румыны по сути – романизированные албанцы, поскольку очевидно, что римляне, заселяя Дакию своими переселенцами, закономерно вели и ассимиляцию завоеванного народа, в данном случае даков. Еще более абсурдно, что теория о происхождению албанцев от иллир дольше всего задержалась как раз в научной среде бывших СССР и СФРЮ.

Между тем еще немецкий академик, профессор Густав Вейганд (1860-1930), выдвинул 12 доказательств того, что албанцы не являлись потомками иллиров.

Ольга Лукович-Пьянович также приводит выдержки из работы польского ученого Казимира Шульца «О происхождении и жительстве древних Илир» (De origine et sedibus veterum Illyriorum Casmirus Szulc.Poznanj, 1856), вышедшей в 1856 году в Познани, в которой польский автор делал заключение о том, что фракийский и иллирийский языки были в сущности одним и тем же языком, и отвергает всякую возможность того, что албанцы – потомки древних илиров. Это же заключение подтверждает и Ольга Лукович-Пьянович сравнительным исследованием албанского языка, который как литературный появился только в XIX веке, причем сам народный албанский язык отличался бедностью словарного запаса.

Первый албанский алфавит, согласно профессору Сорбоннского университета Миролюбу Ефтичу («Šiptari i islam». Jeftić. «Grafotomanija». Prnjavor, 1995) был создан цинцаром Наумом Вечилхаджи в 1825 году в городе Браили в Румынии, тогда как сами албанцы до 19-го века практически не имели своих литературных произведений, да и те создавалась в значительной мере на эллинизированном и частично православном юге Албании тамошними цинцарами и греками.

Невозможно считать доказательством голословное утверждение некоторых лингвистов, что город Ниш и река Нишава албанского происхождения -лишь потому, что в этих названиях используется характерный для албанцев звук «ш». С таким же успехом можно приписать албанские корни поселку Шушняры под Баня-Лукой в Боснии, где никогда не было ни одного албанца, тем более что и в Косово албанцы появились только с приходом турок, в 16-17 веках.

При том и доныне северные албанцы – геги – довольно значительно отличаются от южных албанцев – тосков, и многие их фамилии имеют сербское происхождение, тогда как сам албанский язык в большей своей части – смесь языков окружающих народов, и не столь давнего происхождения, что для «автохтонного» народа довольно необычно.

Сам албанский язык доныне настолько примитивен и переполнен заимствованиями из других языков, что вряд ли может быть произведен от какого-либо языка народа, имевшего бы мало-мальски развитую цивилизацию.

Между тем известно, что иллирийский язык был литературным языком, и римский поэт Овидий, находясь в ссылке в гетском городе Томис, писал на нем поэмы, да и само распространение иллирийского языка, которое согласно Хансу Краэ, охватывало Балканы, юго-восточную Италию, Польшу, Венгрию и Малую Азию, исключает какую-либо связь этого языка с албанским.

Уже сама здравая логика выступает против абсурдных идей о том, что албанцы – автохтонное население Балкан, ибо, будь они автохтонным племенем, их исторические памятники ныне можно было бы найти в труднодоступных районах не только Черногории и Герцеговины, но и в соседних Карпатах, где жили даки, родственные иллирам, и в Родопах, где жили родственные иллирам фракийцы. Между тем на практике не найдено никаких археологических доказательств тому, что албанцы вообще жили на территории современной Албании даже в эпоху раннего Средневековья.

Таким образом возникает вопрос – раз грамматика иллирийского языка остается неразгаданной, то на каком основании этот язык объявляется рядом исследователей (например, А.В. Десницкой) «праалбанским»?

Единственным «доказательством» того, что албанцы якобы потомки иллиров, является то, что ныне албанцы проживают на землях исторических иллиров, но тогда с большим основанием потомками иллирийцев можно считать цыган, которые куда в большом количестве находятся на территориях нынешних Боснии и Герцеговины, Сербии, Хорватии и Болгарии.

К тому же восстановить язык по надписям на надгробных памятниках и по надписям на зданиях не слишком-то логично, ибо в таком случае какой-нибудь будущий археолог мог бы заключить, что в Боснии и Герцеговине жили не славяне, а англичане и арабы. Наличие тех или иных слов в том или ином языке не может быть основой для того, чтобы недешифрованный язык относить к той или иной языковой группе, как это делают с иллирийским языком, относя его к албанскому. С таким же успехом язык сербов Боснии и Герцеговины, полном «турцизмов» (турецких выражений) можно связывать с турецким языком. Саму гипотезу о том, что албанцы были потомками иллиров, согласно книге австрийского историка Ханса Хофбауэра книги «Эксперемент Косово» (Experiment Kosovo – Die rüekkehk des kolonialismus.Hannes Hofbauer), впервые высказал немецкий историк Йохан Тунман (Johan Thunmann) в своей книге «О истории и языке албанцев и влахов», вышедшей в 1774 году. Вначале эта теория не привлекала внимания, ибо в то время иллиров связывали со славянами, и не случайно, что возникшее в середине 19-го века движение за объединение южных славян получило название «иллирское движение», и тогда достаточно странно было бы как для сербов, так и для хорватов ассоциировать себя с албанцами.

Лишь после Берлинского конгресса данная теория получила политическую поддержку, и соответственно стала доминировать в исторической науке Германии и Австро-Венгрии, и в соответствии с этой теорией министр образования Сербии Стоян Новакович (1880-1883) ввел в учебные программы главу «О народах» трактата Константина Порфирогенита «Об управлении империей». Этот трактат впервые был представлен в Лионе в 1611 году, и его оригинал так и не найден. Тогда как по мнению сербского историка Йована Деретича глава «О народах», которая впервые стала известна во второй половине 17-го века благодаря хорвату Ивану Лучичу из Трогира, являлась позднейшей фальсификацией.

В дальнейшем глава «О народах» стала ключевым элементом в образовательной программе Югославии, так что в сборнике Сербской академии науки и искуства от 1986 года она послужила своего рода «подскочной доской» для новых «научных работ» по вопросу истории славян.

В то же время согласно книге Душана Пророковича «Косово: междуэтнические и политические отношения» («Косово: међуетнички и политички односи». Душан Пророковић. Геополитика. Београд. 2011 г.) в среде современных албанских историков чаще всего приводят теорию немецкого ученого Георга Штатмюллера (Georg Stadtmuller) о том, что албанцы как народ сформировались в районе Северной Албании из какого-то иллирского или фракийского племени.

Также известна теория немецкого историка Готфрида Шрама (Gottfried Schramm), обнародованная им в 80-е годы 20-го века о том, что албанцы были потомками фракийского племени Бесса, жившего на просторах нынешней Болгарии, где они в 6-м веке приняли христианство, и переселившихся в Косово и Албанию под давлением тогдашних болгарских ханов, преследовавших христиан. На базе подобных теорий, не подкрепленных никакими доказательствами, албанские историки провозглашают историческим фактом то, что албанцы – потомки иллиров. Так, албанский историк Дардан Гаши пишет, что имя «албанец» происходит от иллирского слова Албан, то есть белый, ни мало не смущаясь тем обстоятельством, что иллирский язык до сих пор не дешифрован, что достаточно легко проверить, открыв любую известную энциклопедию.

Между тем, как пишет австрийский историк Ханс Хофбауэр в книге «Эксперемент Косово», немецкий историк Михаэль Вайтман показал, что имя Албаны появляется на Балканах только в 11-м веке для обозначения иностранцев, тогда как сами албанцы себя традиционно называли и называют «шиптар» (Shqipëtar). Происхождение последнего неизвестно, и если сербский историк Йован Чирилов считает это имя производным от имени Шчиперия – земля орлов, то канадский лингвист Роберт Элси считает его производным от слов «говорить ясно и гласно».

Данные теории господствовали в годы социалистической Югославии в университете Приштины, в котором пользуясь благосклонностью Иосипа Броза Тито научные программы по истории и филологии практически переписывались с программ, принятых в Албании. Неудивительно что изучению истории Косово внимания тогда не уделялось, и как пишет один из политических лидеров косовских сербов в 80-х годах Марко Чупич в своей книге «Отнятая земля» («Отета земља». Марко Чупић. «Нолит». Београд.), найденный в районе Вырбницы на границе с Албанией сербский некрополь из раннего средневековья был без должных раскопок затоплен водами искусственного водохранилища на Белом Дриме. Мухамед Шукри, являвшийся директором «Призренского завода охраны исторических памятников», запретил тогда археологу Живко Микичу раскопки Вырбицы, а также приостановил тогда раскопки другого некрополя в Джонае – как Микичу, так и магистру археологии Александру Бочкалову, когда этот некрополь был определен как сербский.

В итоге практически все исторические памятники Косово стали рассматриваться многими тогдашними албанскими историками, как в Косово, так и в Албании, как албанские, ибо «албанцы потомки иллиров», а сербов они провозглашали захватчиками, прибывшими в Косово во время его оккупацией сербской королевской династией Неманичей.

Конечно, невозможно ныне установить, как и откуда появились албанцы на Балканах, тем более что никто и не трудился над выяснением этого вопроса, ибо теория о том, что албанцы – потомки иллиров, получила роль догмы в тогдашней югославской исторической науке. Между тем Тацит в своих «Анналах», описывая поход Помпея Великого против понтийского царя Митридата VI Евпатора, описывает Албанию у подножия Кавказа у Каспийского моря, где и римский историк Гай Юлий Солин описывает албанцев. Как известно, в VII веке нашей эры на территории нынешнего Азербайджана, восточной Грузии и южного Дагестана действительно существовало многонациональное государство Кавказская Албания. Потомками одного из народов древнего населения этой Албании являются удины, которые ныне живут в разных странах мира, хотя их осталось всего десяток тысяч человек.

По мнению сербского историка Гойко Вукчевича кавказские албанцы приняли христианство в четвертом веке, а затем в седьмом веке были покорены арабами, и в десятом веке, после появления турок-сельджуков, они в своей большей массе ушли с арабами в Сицилию и в Южную Италию.

Как известно, цыгане в Европу попали также после того, как арабы завоевали долину реки Инда, и потому нет ничего невозможного в том, что часть албанцев в составе арабских войск попала на юг Италии. Душан Пророкович указывает на характерную лишь для албанцев на Балканах традицию разведения буйволов (Bubalus Bibalis), широко распространенную на Кавказе, и замечает, что гипотеза о переселении албанцев с Кавказа властью Византии вполне имела право на существование в силу тогдашней политической практики.

Разумеется на данный момент нет археологических доказательств того, что албанцы родом с Кавказа, но ведь на деле эти доказательства никто и не искал, ибо чтобы их обнаружить, необходимо вести научно-исследовательскую работу в государственных архивах и организовывать археологические экспедиции. Эта же работа зависит от руководства «официальной исторической науки» в Сербии, которое, как уже упоминалось, отрицательно относиться к идеям сербской «автохтонной» школы, а к тому же в последнее время все больше стало привязано к институциям Европейского сообщества и США, задающих само направление в развитии сербской исторической науки.

В силу этого в настоящее время представители «автохтонной» школы опираются главным образом на записки византийского (ромейского) чиновника и историка Михаила Аталиота (Michael Attaliota: Historia, Corpus Scriptorum Historiae Byzantinae. Impensis ed. Njeberi, Bonnae), опубликованных сербским лингвистом Душаном Вукотичем на его сайте.

Михайло Аталиот, описывая в своем труде события от 1034-го до 1078-го года, на 9-20 стр. описал вышеупомянутый приход албанцев. Согласно опубликованному Вукотичем переводу текста Аталиота – в 1042 году командующий войсками Византии на Сицилии Георгий «Манияк» решил совершить государственный переворот в Константинополе и, собрав флот, повел с собою в поход проживавших в Сицилии и Южной Италии албанцев, которые повезли в свою очередь с собой жен и детей. Высадившись в порту Драч в марте 1043-го года Георгий «Манияк» вскоре был поражен в битве против верных императору Константину Девятому Мономаху войск у Дойранского озера. Албанцы, оставшись без командующего, упросили сербскую властелу дать им возможность поселиться у подножия горного массива Ябланица недалеко от Элбасана, где они стали заниматься привычным для себя скотоводством до прихода турок.

Данную гипотезу подерживает и сербский историк Момир Йович, чему доказательство находит в книге «История Византии» Георгия Острогорского (Георгије Острогорски «Историја Византије» Београд 1969, стр. 315-316). Сербский историк Божидар Ферянчич в работе «Албанцы в византийских источниках» («Албанци у византијским изворима») пишет, что до Михаила Атталиоты и Анны Комнин об албанцах на Балканах никто не вспоминал.

Разумеется, это всего лишь гипотезы, но отсутствие исторических фактов, доказывающих то, что албанцы являются потомками иллиров, делает возможным подобные предположения, и они более разумны, чем бессмысленны рассуждения о фракийцах, иллирах и даках, пока не будет определена грамматика их языков.

Собственно доказательства о несостоятельности теории об албанцах как потомках иллирийцев, которая была популярна в социалистические времена в СФРЮ, давно уже приведены сербскими учеными, как, например, в сборнике «Кавкаски албанци – лажни илири (Кавказские албанцы – ложные иллиры)» («Пешић и синови». Београд, 2007) в котором собраны работы на данную тему авторов: Михайло Марковича (Михаило Марковић), Михайло Станишича (Михаило Станишић), Йована Деретича (Јован И. Деретић), Момира Йовича (Момир Јовић), Драголюба Антича (Драгољуб П.Антић), Джордже Янковича (Ђорђе Јанковић), Милана Ристановича (Милан Ристановић), Милутина Фолича (Милутин Фолић), Николы Димитриевича (Никола Димитријевић), Слободана Ярчевича (Слободан Јарчевић), Николы Жутича (Никола Жутић), Радомира Джорджевича (Радомир Д. Ђорђевић), Милутина Ячимовича (Милутин Јаћимовић).

В конечном итоге под давлением общественности на научной конференции Сербской академии наук и искусства «Методологические проблемы исследования корней албанцев», состоявшейся 21-го июня 2007 года, после рассмотрения 15 научных докладов участники конференции пришли к выводу, что именно сербы и являются коренным народом Балкан.

Если же говорить о влахах как потомках иллиров, то этот кочевой народ, в 18-м веке насчитывавший полмиллиона человек, действительно во многом был романизирован, как и родственные им цинцары, жившие оседло, но серьезных доказательств в пользу того, что цивилизованные римляне могли быть предками кочевников-влахов, не приводилось. Рим оказывал огромное влияние на все народы, жившие в пределах римской Империи, и непонятно, почему славяне не могли быть соседями влахов и цинцар в древности, или почему влахи и цинцары не могли бы перекочевать на Балканы откуда-нибудь с севера или востока. Ведь появились же таким образом на Балканах болгары, осевшие в славянской среде. Нелогичным также кажется и то, что на островах Адриатики цинцары и влахи не расселились, уж коль скоро они являлись исконными жителями Балкан, хотя варвары нападали на Римскую Империю по суше, а не по морю, и тем самым населению легче было бы скрыться на островах, однако на островах в Адриатике жили и живут славяне-хорваты, в большинстве своем – потомки окатоличенных сербов.

[1] Мавро Орбини (по-сербски он подписывался как Мавар Орбин) в самом деле был сербом, по происхождении его семья из города Котор в Черногории.

Совокупное культурное наследие Дубровницкой Республики в сущности является сочетанием сербской и итальянской культурах; за всю историю её существования, вплоть до второй половины XIX века (более полвека после упразднения Республики Наполеоном) о никаком «хорватстве» там ни в помине не было. «Хорватство» Дубровника является плодом многовековых попыток Рима и западных государств подавить национальные чувства сербского населения Далмации и навязать ему католицизм. Эти попытки обвенчались успехом лишь во второй половине ХХ века – примечание редакции Славянского вѣстника.

Очерк впервые был опубликован в ноябрьском за 2012 год, 11 номере журнала «Вестник Академии ДНК-генеалогии» (Proceedings of the Academy of DNA Genealogy, Boston-Moscow-Tsukuba,Volume 5, No. 11, November 2012) под редакцией президента Академии ДНК генеалогии профессора Анатолия Клёсова.