Великий пост, согласно православной традиции, – время становиться лучше. Если наше сердце добреет и светлеет, а людям приятно находиться рядом с нами – мы на правильном пути. Для того и предлагаются нам молитвы как разговор с Богом, посты – как способ обуздать мятежную плоть, и нужное чтение – как возможность взглянуть на мир глазами людей, обретших святость. Мне в руки попалась (ну, скорее «легла» в нужный момент) книга, переведенная с сербского при поддержке знаменитого русского богатыря Федора Емельяненко. «Монах Каллист» – это искренний и откровенный пересказ сербской истории XX века просто парнишки из деревни, двумя войнами, коммунистическими гонениями и монашеским подвигом превратившегося в крепкого мужика, при этом сохранившего чистой душу и твердыми собственные идеалы.
Житийный жанр в христианской традиции не всегда однозначен для понимания современника. Очень коротко, концентрированно, без подробностей, порой высокопарно. Сведений мало, кому-то кажется, что он читает сказку – слишком просто и идеалистически. То же самое порой можно сказать об авто- и биографических произведениях тех, кого Церковь признала людьми святыми. Нередко бывает, что неудобные моменты обходятся стороной, замалчиваются, а авторы всяческими способами пытаются оправдать героя книги. Между тем, это не самым лучшим образом влияет на читателя. Ему может даже стать тошно от слишком лакированного образа персонажа. Встает вопрос: насколько это все правда? Если читатель перестанет верить, ему будет неинтересно. В конце концов, он же не сказку брал в руки читать и не пропагандистский памфлет, а биографию реального человека.
Хотя в пост и советуют читать и перечитывать «Душеполезные поучения» аввы Дорофея и «Лествицу» преподобного Иоанна, я решил, наконец, добраться до подаренной авторами и переводчиками резко возникшей в моей библиотеке сербской полки. В руках у меня оказался «Монах Каллист» Миливое Йовановича в переводе Марии Ряховской и Драгана Буковички. Честно сказать, не ожидал, что смогу осилить больше пары страниц – не настроение. Хотелось чего-то одновременно и легкого, и духовного, и жизнеутверждающего. На удивление, вместо двух страниц я в первый же день прочитал 70. А ряд дел, важных и не очень, были отложены в сторону.
Монах Каллист, в миру Добривое Милунович, родился в Сербии в 1896 году, а мирно почил в 1991. Его биографию записал, обработал и издал упомянутый писатель и журналист Йованович. А вот перевод, как ни странно, дошел до русского читателя благодаря знаменитому спортсмену, филантропу и другу сербского народа Федору Емельяненко. Что ж, после прочтения могу лишь сердечно поблагодарить Федора и сказать, что с выбором книги он не ошибся.
Что подкупает с первых строк – светлое ощущение домашнего уюта, искренность, детская сербская непосредственность с которой ведет повествование отец Каллист. На склоне лет, седым стариком, он начинает вспоминать детство, и первое, что приходит на память – мечта об арабском скакуне, на котором бы он разъезжал по селу, да на ярмарку: «Молился ли я – все просил у Бога здоровья для родных, а для себя – аргамака».
Каллист вспоминает себя, маленького Добривое, родившегося в сербской деревне. Его семья набожна, молитва, пост и посещение церкви в воскресный день – обычное дело, дом полон братьев и сестер. Описывает Добривое, как жители села даже бросали работу, заслышав колокольный звон, поворачивались к церкви и крестились.
Начав свой рассказ, отец Каллист не смущается описывать мысли или ситуации, да еще и в красках, которые, вроде как, человеку святому вспоминать не подобает. Однако, это наоборот подкупает читателя: пожилой инок, с одной стороны, искренен, с другой – его история выглядит чем-то вроде исповеди. Он был отправлен отцом в школу, хотел выучиться и стать «священником, учителем или государственным чиновником», поскольку имел «тайное желание» возвеличиться над односельчанами. Ему очень нравилась девушка из соседнего села, любовь их была взаимна, да под давлением родителей роман, обещавший перерасти ни много, ни мало, в семейный союз, по живому пришлось обрезать. Как признается монах Каллист, об этом впоследствии сожалел до конца жизни…
Отдельное внимание в повествовании стоит уделить войне. Балканскую и Первую мировую Добривое прошел солдатом, а в 1940-е был уже игуменом монастыря. Он был знаком с Гаврило Принципом, даже служил вместе с ним. Военное ремесло хорошо давалось молодому Милуновичу: он здорово стрелял, обладал силой, был смел и храбр, быстро соображал и оперативно принимал не раз спасавшие ему и товарищам жизнь решения. За ратные подвиги Добривое был награжден, например, уничтожив болгарскую мортиру и получив тяжелое ранение, воин удостоился Ордена Белого орла 3-й степени. Описание иноком своих ратных будней держит в напряжении не хуже крутого приключенческого романа:
«На пути назад меня стали расстреливать из пулемета, кидать ответные бомбы. Взрыв перекинул меня через валун, за которым я собирался спрятаться. Я потерял сознание. Этот валун спас меня. Только правая рука висела на краю валуна, и болгары палили в нее из винтовок. Но мне повезло – лишь раз они угодили в нее. Кроме того, бомба разорвала мне левую ногу выше лодыжки, пробила череп за ухом, от сотрясения лопнула барабанная перепонка. Из пулемета угодили мне в правое бедро и в грудь. Пуля застряла в левом легком…».
Добривое был отличным воином, но именно увиденное на войне заставило его пересмотреть свою жизнь:
«Хотел я жить подлинной, настоящей жизнью, как я ее видел: в ладу и любви со всеми… молил Бога и всех святых избавить меня от человеческого зверинца, что окружал меня».
Милунович мог стать хорошим мужем и отцом. Вернувшись с войны, он буквально стал первым парнем на деревне. Но выбрал Добривое после долгих раздумий монашеский путь.
Милунович не боялся одиночества и отшельнического подвига. Напротив, он рвался жить в диких условиях, любил молитву и наслаждался бытом лесной пещеры. Наверное, именно за этот искренний и мощный порыв Бог свел Каллиста с епископом Николаем (Велимировичем), с которым их на долгие годы связала судьба. Инок описывал быт владыки, его манеру общаться, а также умение нестандартно решать непростые ситуации, коих в жизни православного архипастыря во все времена бывает немало. Вот лишь небольшие наблюдения Каллиста за владыкой Николаем:
«Для меня, неопытного, он был невероятной личностью. Он смотрел на человека, слегка опустив голову, но его глаза проникали в самую душу. Все без исключения ощущали, что он будто читает мысли. Я был с ним от утра до вечера и понял, что, сидя в своей комнате, владыка Николай знает все, что происходит в монастыре, городе и за его пределами».
Змеиный остров на Преспанском озере, где подвизался Каллист.
В книге немало описания монашеской жизни Каллиста – но монашеской жизни в ее максимальном проявлении, в подлинном и первоначальном смысле как буквальном бегстве от мира и стремлении к абсолютной свободе. Инок обустраивал под жизнь пещеру, селился на острове с ядовитыми змеями… Но постоянно вынужден был возвращаться в мир, сохраняя послушание церковным властям, которым постоянно требовался толковый человек в руководстве монастырем или строительстве обители. Каллист описывает смешные, курьезные, жизненные и экстремальные ситуации, с которыми ему довелось столкнуться за годы своего монашества. Церковная жизнь скучная? Пожалуй, житие Добривое Милуновича начисто опровергает это утверждение. Более того, чистое сердце инока, излившееся исповедью через книгу журналиста Йовановича, не просто сюжетно захватывает внимание читателя, но заново нам открывает простые и известные истины. Книга «Монах Каллист» – настоящая копилка христианских смыслов, но записанных простым, душевным, ясным и проникающим в душу языком. Это житие станет настоящим бальзамом для любого человека, в нашем все более ожесточающемся мире ищущего спасительную гавань любви, добра, тепла и утешения.
Последними словами монаха Каллиста свидетелям его поистине христианской кончины стали слова-назидание: «Любите друг друга – и боритесь!».
Владимир Каллист
Источник: РуСербиа