Мысли святителя Николая Сербского (2)
Продолжение. Начало читайте в статье «Три фатальных духа европейской цивилизации«.
Валентин КАТАСОНОВ
Все-таки из трёх «научных» теорий, ставших фатальными для Европы, святитель особенно выделяет дарвинизм, который подготовил почву для восприятия ницшеанства и марксизма широкой общественностью: «Дарвин — духовный родитель философии Ницше и социологии Маркса. Он провозгласил новую биологическую науку, выраженную, главным образом, в трех тезисах: эволюция, борьба за существование и победа наиболее приспособленного. И в космосе, и во всей вселенной, как представлял себе Дарвин, а еще выразительнее — его последователи, наличествуют всевозможные силы и факторы, за исключением Бога, духа и морали. Именно на этом вымышленном отсутствии Бога, духа и морали в теории Дарвина Ницше основал свою антиэтическую этику, а Маркс — свою коммунистическую социологию. Поэтому отправная точка и первый параграф ницшеанства и марксизма — это отрицание Божия бытия». Отчасти правоту Николая Сербского подтверждает сам Маркс. Классик марксизма признавал, что дарвинизм с его идеями «борьбы видов», «естественного отбора» и «эволюции» вдохновил его на написание «Капитала». Маркс даже хотел посвятить первый том Капитала Чарльзу Дарвину.
Николай Сербский полагает, что именно дарвинизм — корень, из которого взяли свое начало ницшеанство и марксизм, а позднее и многие другие теории. Например, «фрейдизм», или «классический психоанализ». На развитие психоаналитической концепции Зигмунда Фрейда (1856-1939) влияние оказали множество различных авторитетов. Но в первую очередь исследователи отмечают воздействие эволюционной теории Чарльза Дарвина и его последователя Эрнста Геккеля (1834-1919).
Николай Сербский обращает внимание на то, что хотя марксизм и ницшеанство имели общие точки соприкосновения в виде материализма и атеизма, обе указанные теории были трудно совместимыми и даже враждующими: «Ничто для Ницше не могло быть омерзительнее, чем коммунизм еврея Маркса, равно как и для Маркса ничто не могло выглядеть глупее и смешнее, чем одинокий и изолированный сверхчеловек Ницше». Но при всем этом у них, как полагал святитель, был один родитель — дарвинизм: «Но сколько бы ни слыли они антиподами друг другу, по сути дела, они близнецы, отпрыски одного и того же родителя — Дарвина и, соответственно, дарвинизма… Итак, хотя они и противоположны и даже враждебны друг другу, однако оба произошли из одной и той же мрачной дарвинистской утробы и оба согласны между собой в отрицании Бога, духа и морали, а в части морали — особенно в отвержении любви и милосердия. Любовь и милосердие для них столь же невыносимые слова как и Бог, и дух, и мораль вообще. Отрицанием, ненавистью и местью вскипают и пенятся как теория сверхчеловека, так и теория коммунизма». Что ж, в жизни людей такое случается: дети от одного родителя и внешне похожи как на родителя, так и друг на друга, но между собой враждуют.
Могут возразить, что, мол, нельзя сравнивать теории ницшеанства и марксизма, с одной стороны, и теорию дарвинизма, с другой. Мол, первые две теории — социальные, они действительно оказали серьезное влияние на социальные процессы в Европе и во всем мире. Марксизм породил социалистическую революцию в России в октябре 1917 года, которая, в свою очередь, переросла в «диктатуру пролетариата» на одной шестой части земной суши, а затем пыталась перерасти в мировую революцию. Ницшеанство было взято на вооружение национал-социалистами Германии. Они объявили о создании Третьего рейха и установлении нового мирового порядка, в котором власть будет принадлежать высшей расе арийцев. Мол, тут спорить не с чем, марксизм и ницшеанство — учения, которые трансформировались в опасные и даже преступные идеологии.
А вот дарвинизм, мол, — теория естественнонаучная, а не социальная. На нее-то зачем возлагать ответственность за войны, революции и кризисы? Да, к тому же Чарльз Дарвин не был явным богоборцем и атеистом в отличие от Маркса, Энгельса и Ницше. Более того, Дарвин что-то говорил о том, что он христианин (был даже прихожанином какой-то протестантской церкви), и что его теория не исключает «гипотезы» о существовании Бога и духа. Но все эти оправдания Дарвина — лишь для отвода глаз, а его признания в вере крайне невнятны и противоречивы. Теория его, по сути, отрицает Бога.
Как пишут биографы Дарвина, в 1851 г. Чарльз был сокрушен смертью своей десятилетней дочери Анны. С тех пор его христианская вера ослабла, он перестал ходить в церковь. В 1879 г. (то есть за три года до своей смерти) на поставленный перед ним вопрос он ответил, что никогда не был атеистом в смысле, что отрицал существование Бога и, в принципе, «агностик было бы самым точным определением моего умственного состояния». Незадолго до смерти он пишет, однако, своему другу: «Сожалею, но должен тебя информировать, что не верю в Библию как в святое откровение, и поэтому и в Иисуса Христа как Сына Божьего». Согласно доктору Крофту, после смерти Дарвина его семья нарочно уничтожила многие его документы, чтобы прикрыть его неприязнь к христианству.
Святитель Николай Сербский писал по поводу так называемого христианства Дарвина: «Те, кто хотел бы выделить Дарвина из круга нигилистов и безбожников либо защитить его, основываясь на нескольких с заиканием выдавленных им словах о духе, забывают единственное верное мерило, а именно: «Не может доброе дело приносить плоды худые». А плодами дарвинизма стали жестокий сверхчеловек Ницше и свирепый коммунизм Маркса».
Если в конце XIX — начале XX вв. дарвинизм, ницшеанство и марксизм были достоянием лишь Европы, то в 30-е годы прошлого века они уже захватили многие страны: «Таким образом, XIX век завещал ХХ веку…три пламени, разгоревшихся в большей или меньшей степени в пожар на всех континентах нашей планеты. Ведь и дарвинизм, и ницшеанство, и марксизм приобрели своих адептов в Турции и Египте, в Японии и Китае, в Индии и Австралии — всюду, где только существуют европейские или европеизированные школы, и где носители и проповедники европейской цивилизации имеют влияние.
Кстати сказать, не только молодые люди в университетах стали приверженцами этих теорий, но, как мы видим, целые народы направлены по пути ницшеанства и марксизма. Ницшеанские сверхнации и марксистские интернационалисты сегодня держат весь мир в оцепенении и страхе». Напомню, что эти строки писались в то время, когда в Европе был дан старт Второй мировой войне (провокация на польско-германской границе в ночь на 1 сентября 1939 года, которая закончилась вторжением германских войск на территорию Польши; после суточной паузы Франция, Великобритания и другие страны стали объявлять войну Германии).
Николай Сербский, правда, обращает внимание на то, что другие народы имеют больший инстинкт самосохранения, чем европейцы. И это несмотря на то, что туземные народы зачастую придерживаются языческих верований, а европейцы являются вроде бы христианами. Но это уже номинальное христианство. И оно себя дискредитировало в глазах языческих народов: «Человечество на всех континентах стяжало уверенность в том, что из Европы как из вулкана Везувия с силой вырывается лава безбожия и разврата… Все нехристианские народы по всему миру вопиют к своим богам и идолам, чтобы избавили они их от европейской цивилизации, которая стала для них синонимом атеизма и распущенности… И никто из них не желает импорта культуры европейской, которая — хотя в чем-то и полезна для тела, губительна для души… На прилив европейского безбожия и материализма наши братья — представители других рас и религий — отвечают валом вражды и ненависти».
Николай Сербский выражает некоторую надежду, что все три напасти (дарвинизм, ницшеанство, марксизм) исчезнут из жизни человечества. Надежда его базировалась на том, что тогда (в 1939 году) дарвинизм, по его мнению, переживал кризис и был при смерти. Святитель полагал, что если умрет дарвинизм — корень многих ложных учений, тогда отомрут и два главных побега — ницшеанство и марксизм. Святитель пишет: «Родитель этих двух близнецов — при смерти. Дарвинизм — на смертном одре. Новейшая наука, как английская, так и немецкая, и французская — но особенно английская — погребают в наши дни теорию Дарвина как мертвеца. Увы, происходит это после грандиозного опустошения, которое оставила она в целой веренице поколений, и густого мрака, который внесла она в мир! Эволюция низших форм жизни в высшие, которую не может подтвердить никто, кто не жил бы 100 миллионов лет, по мнению одних, или 500 миллионов лет, по мнению других, или даже миллиард лет, по мнению третьих, отвергнута как абсурд.
Версия происхождения человека от обезьяны, как уточняет это дарвинист Геккель, — от орангутанга, который, как он утверждает, уже не существует, а жил 200 или 1000 (или сколько хотите!) миллионов лет тому назад на острове Лемурия, коего (как опять-таки он заявляет) тоже давно нет, — сейчас уже со стыдом цитируется серьезными учеными в истории европейской науки.
Материя, с которой Дарвин только и считался, ускользает из поля наблюдений исследователей, благодаря усовершенствованным микроскопам, и оказалось паче духом, чем собственно материей. Каждый атом стал свидетелем Бога. Любой электрон и протон противятся пресловутому закону борьбы за существование…
Лженаука завела человечество на пути превратные; истинная наука начинает возвращать его в наши дни на путь истины…»
Источник: Царьград