Йован Пейин: СТЕПИНАЦ – БАЛКАНСКИЙ ТОМАС ДЕ ТОРКВЕМАДА (4)

На судебном процессе в Загребе в 1946 г. Алоизие Степинац вел себя как прожженный, осознающий вину плут, в ожидании тяжелого наказания защищающийся циничным молчанием

Первая часть
Вторая часть
Третья часть

---

Седьмая часть: Степинац – “святой” во времена, когда пелена забвения накрыла преступление

Римо-католический священник Эдуард Перичич опубликовал в Задаре в 2000 г. “оду” “Алоизие Степинац в свете креста”. Неуклюжие стихи с сопроводительным текстом описывают “мученика за веру” и “человека и духовника”, заслуженные им титулы за смерть около миллиона сербов.

На четвертый день разбирательства перед “коммунистической” судебной палатой 3-го октября 1946 г., говорит его преподобие Эдуард Перичич, архиепископ произнес свою речь!

Архиепископ сказал, как Эдуард Перичич цитирует судебный протокол: “На эти обвинения, здесь против меня представленные, отвечаю, что моя совесть спокойна, хоть публика этому и смеяалась. Теперь я не намерен защищаться, равно как и обжаловать вердикт. За свои убеждения я способен вытерпеть не только насмешку, презрение и унижение, но и – так как совесть моя чиста – готов в любой момент умереть….

Мне вменяют в вину перекрещение сербов. Вообще-то, это неправильное название, однажды крещенного не нужно больше перекрещивать, а речь идет о религиозном переходе. Об этом я не буду более подробно говорить, зато скажу, что совесть моя чиста, а история однажды вынесет об этом суждение…”

Его преподобие Эдуард Перичич считает, что слово Степинаца – это слово истины, но вышла первоклассная ложь! Выше мы на это уже указали! Монахи и священники “церкви у хорватов” с паствой сделали то, чего он хотел, пока сам он молчал во время существования НГХ. Однако, молчание в НГХ являлось пропастью неоказания помощи жертвам и равнозначно ношению “стройницы” (автомата), кувалды или отдаче приказа.

Эдуард Перичич цитирует слова “совесть моя чиста”, показывая этим узость понимания христианства Степинацем, а эта узость увела его в ненависть вместе с уже существующей в “Церкви у хорватов”.

Осужденный преступник строил мир, но какой именно, если напротив него стоит истина и святость благотворительности! В чем состоит святость деяний Степинаца и его личности когда речь идет о море крови и жизни людей, для спасения которых он ничего не сделал? Он молчал и благословлял оружие и людей, совершавших преступления.

Балканский Томас де Торквемада, архиепископ Алоизие Степинац, следом за которым шла послушная паства “Церкви у хорватов”, в своей апостольской миссии духом возглавлял усташеские орды, хотя не был заклятым усташей, на судебном процессе словами защиты, которые цитирует его преподобие Перичич, признал свое участие в геноциде сербов. Сцена в суде между судьей и подсудимым Степинацем тождественна той в рассказе русского писателя А.П. Чехова о судебном процессе крестьянину, открутившем гайку, коей рельсы прикрепляются к шпалам, так как ему нужна! Крестьянин смотрит на судью и не понимает свою вину, ведь он взял лишь одну гайку из железнодорожного пути, а сколько их там еще имеется….. Так и Алоизие Степинац – ну и что, они же крещены и не могут снова креститься по догме, они теперь лишь подтверждены как неофиты. Ничего с сербами не произошло! Они всего лишь больше не являются православными, а поэтому, согласно позиции “апостола югославизма”, больше не являются и сербами!

Правильность высказанного тезиса подтверждает его меморандум, направленный папе Пию ХII, известному как “гитлеровский” папа, 18-го марта 1943 г., которым он практически ответил на письмо из Ватикана от 17-го марта. Он сообщил “апостольский” план усташеского режима по массовому переходу православных сербов на римокатолицизм, в целях усиления римо-католической церкви. В продолжении текста меморандума он объясняет папе, что исчезновение НГХ означало бы потерю его паствы, так как “новообращенные католики являются импровизироваными католиками”. Он не упустил упомянуть в меморандуме хорватский миф о сербах – что победа великосербской идеологии означала бы разгром католицизма на северо-западных Балканах, а именно хорватского государства. Он подчеркнул роль францисканцев в возрождении католицизма в Болгарии и Албании, и готовность римо-католического священничества скорее отдать свои жизни, чем рисковать потерей 240 тысяч новообращенных католиков, теперь бывших сербов, вместе с их церквами и монастырями.

На судебном процессе в Загребе в 1946 г. Алоизие Степинац вел себя как прожженный, осознающий вину плут, в ожидании тяжелого наказания защищающийся циничным молчанием. Его молчание, наряду с осознанием вины, также означало: вы ничего не можете мне сделать, убить меня не смеете, создадите мученика из меня, а если выпустите меня, то освободите меня вины. Весь процесс для прокурора, Якова Блажевича, сводился к народному рассказу “Темный вилайет”: если возьмешь – пожалеешь, если не возьмешь – пожалеешь!

Все-таки суд в Загребе обвинительным актом и вердиктом обуздал могущественный международный институт, с которым хорватский народ и “новые хорваты” связаны. Дальше вердикта, как бы хорошо он не был обоснован, суд не может пойти, не могли и политики в Хорватии, причем даже не хотели! Вердикт поняли как финал смены режима в Хорватии, так что “Церковь у хорватов” может облегченно вздохнуть.

По поводу вышеуказанного меморандума Степинаца направленного папе Пию ХII откликнулся текстом официальный печатный орган Ватикана “Оссерваторе Романо” 10-го октября 1946 г. и попытался опровергнуть само существование такого документа в архиве государственного секретаря папы.

Ватикан откликнулся ибо на усташей смотрел как на “борцов за веру”. Эти “борцы за веру” римо-католики, и вместе с ними “пушечное мясо” мусульмане, истребляли православных сербов под тщательным надзором викария хорватской армии и усташей – архиепископа загребского Алоизия Степинаца. На местах акцию архиепископа помогало и поддерживало от 1200 до 1700 “священников”, францисканских монахов и монахинь разных орденов – ножом, “самокресом” (пистолетом) и “стройницей” (автоматом).

Всего в рядах усташей воевало 12879 римо-католических священников и монахов, согласно доклада Государственной комиссии по военным преступлениям Югославии. Не принимая во внимание данный факт, Степинац обратился к судьям и судебной палате на процессе против него словами, что: …”около 260–270 священников перебито народно-ослободительным движением! Ни в одном цивилизованном государстве мира так много священников не наказали бы так за вменяемое вами им в вину”.

Архиепископ Алоизие Степинац в суде своей защитой защищал результат государственного преступления НГХ, а вместе с ним и конфессионального “Церкви у хорватов”. Произнесенные им перед судьями слова “совесть моя чиста” являются крайне жестоким заявлением, по сути он обвиняет суд за преступление в отношении его – архиепископа “Церкви у хорватов” и его римо-католического народа, выполнившего “апостольскую миссию” на Балканах под предводительством своего священничества и монахов. Он присоединился указанными словами защиты к кроатонацистам и подтвердил свою солидарность с паствой, которую наблюдал, пока они бесчеловечно и свирепо как “хорошие католики” поступали с православными сербами. Молчание архиепископа в суде показывает не только его позицию ради защиты его паствы, совершившей преступления не только из-за ненависти к православным сербам, в целях их уничтожения как народа, но и ради грабежа и присваивания территории. Речь идет о желании, чтобы никто не поднял вопрос собственности того, что ограблено и присвоено!

Ватикану хорватский нацизм не мешал! Важен же результат – осуществление проекта оттеснения православной церкви! Извращенность усташеской геноцидной великохорватской идеи считалась добродетелью, так как совсем вписывается в проект распространения “настоящей веры”.

Опровержение печатного органа Ватикана не удалось, так как сохранились другие документы, содержание которых подтверждает, что архиепископ Алоизие Степинац написал меморандум папе. Одно свидетельство исходит от министра иностранных дел НГХ Эрвина Лобковича, а второе от папского посла в Загребе аббата Джузеппе Рамира Марконе.

Наряду с приведенными свидетельствами существует еще одно! Чиновник итальянского министерства иностранных дел Лука Пьетромарки известил начальство, что в Хорватии 240 тысяч православных перевели в римо-католицизм!

Судебный процесс в Загребе привлек внимание общественности католическо-протестантского мира, и по этому поводу откликнулся британский наблюдатель, член военной миссии в Югославии, 25-го октября 1946 г. в газете “New States man and Nation”.

Неназванный британский офицер в бытность свою на службе в Югославии проанализировал тексты хорватских СМИ и передачи загребского радио, в которых появлялись призывы Алоизия Степинаца к хорватскому народу оказать сопротивление союзническим армиям.

Когда он, несколько недель спустя после изгнания усташей, прибыл в Загреб, то застал архиепископа Алоизия Степинаца все еще возглавляющим “церковь у хорватов”.

Британец посетил архиепископа и провел с ним один час в беседе. Архиепископ сказал ему, что войну понял как борьбу нацизма против коммунизма, что он одобрял нацизм, и что подход к британцам оставил на потом.

Беседа показала британцу, что Степинац, вместе с хорватскими архиереями, остался на той же линии с хорватскими нацистами усташами и их вождями Анте Павеличем, Андрией Артуковичем, Миле Будаком и другими. Наряду с поддержкой усташеской власти и НГХ, он также поддержал попытку переговоров усташей с западными союзниками, инициированную сторонниками Павелича в Италии, и не только в Италии, о принятии НГХ как союзнической державы на основании приобретенных в 1941 г. позиций у немцев и итальянцев, с тогда же установленными границами.

В дальнейшей беседе он напал на сербов и предложил Западу употребить атомные бомбы против коммунистов Москвы и Белграда.

Уходя от Степинаца, британец задавался вопросом как долго еще архиепископ будет возглавлять духовное руководство “Церкви у хорватов”.

Судебный процесс Степинацу создал хорватский националистический миф, разразившийся в полную силу когда папа Войтыла, поляк, нареченный Иоанном Павлом II, провозгласил его “блаженным” и начал подготовку для его провозглашения святым универсальной римо-католической церкви.

Его, Степинаца, личность переувеличена в роли спасителя сербов и евреев. Если бы он имел какую-то роль защитника, он не поддержал бы сначала негодяев в ведении крестового похода против православных сербов в землях западнее реки Дрины! Или бы, как военный викарий, нашел решение как обуздать Поглавника и окружающих его преступников, подходом как римо-католический прелат, пусть даже встав перед православным народом в знак солидарности, выражая этим желание быть жертвой как христианин. Это не случилось! Вместо защиты православного народа, он хвастался “гитлеровскому” папе Пачелли, Пию XII, тем сколько православных приняло римокатолицизм, а потом выразил озабоченность как бы в случае краха НГХ эти “неофиты” не покинули “церковь у хорватов”.

Две главы, исключенные из книги историка Виктора Новака “Magnum Crimen” (великое преступление) способствуют лучшему пониманию личности Алоизия Степинаца не только как верующего и духовника и главы “Церкви у хорватов”. Перед читателями возникает облик хорватского нациста!

Обнаруживается свойство Степинаца как первого человека “Церкви у хорватов”, отсутствие чувства конфессиональной толерантности, а вместе с ней и национальной. Виден его узкий, провинциальный взгляд на религию даже в рамках собственной церковной догмы, развиваемой в римской церкви после падения в ересь в 1054 г., что повлияло на непонимание им сути основы христианства в заповеди Божьей “Люби ближнего своего!” Эту заповедь с глубоким смыслом он не понял, сводя ее в своей провинциальной ограниченности к “люби только римо-католика и хорвата!”, будто другие христиане не христиане и не люди, безотносительно того каких канонов придерживаются. Для него превыше всего только хорватская и римо-католическая терпимость. Поэтому он и мог сказать, что усташи убийцы – “хорошие католики!”

Подготовка к провозглашению “блаженного” Степинаца святым показывает, что для “Церкви у хорватов” ничего не изменилось с 1914 года, когда началась первая стадия современного “крестового похода” против сербов, и по сей день продолжающегося. Крестовый поход для Каптола в Загребе все еще не закончен! Церковь римо-католическая, равно как и православная, является местом где кристаллизируется нравственность, и где все члены обязаны придерживаться единой позиции. Церковь является организацией, зиждущейся на совести каждого верующего, опирающегося на нравственную основу Десяти заповедей Божьих. Где же в этом “блаженный” Степинац? Где же “блаженный” Степинац? Где же его бесмертие и слава?

Восьмая часть: Сообщничество “балканского Гимлера” и “балканского Томаса де Торквемады”

О роли архиепископа Алоизия Степинаца в НГХ хорошее свидетельство оставил его секретарь иезуит Степан Лацкович, сбежавший в США, где боролся за то, чтобы “хорватского Гимлера” Андрию Артуковича не выдали Югославии.

Наряду с тезисом, что “хорватский Гимлер” Андрия Артукович был ведущим государственным деятелем НГХ, Лацкович подчеркнул факт, что Артукович являлся голосом Алоизия Степинаца, и что, прежде чем принять любое действие против сербов, министр консультировался с архиепископом. Лацкович следующим образом объяснил волны преступлений усташей. На местах усташи уставали от преступлений, и возникало затишье, но всегда когда они останавливались, приходило новое побуждение из Загреба. Этим консультированием Андрии Артуковича с архиепископом и получением благословения на все меры, принимаемые им как министром внутренних дел НГХ против сербов, он косвенно участвовал в преступлении геноцида, наподобие того как Томас де Торквемада за несколько веков до него сжигал мужчин и женщин в Испании. Степинац все-таки превзошел Томаса де Торквемаду. Говорят о 700 тысяч убитых мужчин, женщин и детей в Ясеноваце. Однако д-р Радомир Булатович попытался установить точное количество убитых сербов в Ясеноваце, и результат исследования сообщил в книге “Концентрационый лагерь Ясеновац”, опубликованной им в Сараево.

Для установления точного количества пострадавших от усташей в НГХ д-р Радомир Булатович использовал математический метод, наряду с анализом антропологических материалов и разных других документов.

На основании имеющихся документов, анализа антропологических материалов и площадей гробниц, он утверждает, что в Ясеноваце убито один миллион и 110 тысяч мужчин, женщин и детей.

Что же могло настолько связать “балканского Гимлера” и “балканского Томаса де Торквемаду”? Дружба между террористом Андрией Артуковичем и духовным отцом загребской архиепископии и “Церкви у хорватов” Алоизием Степинацем? Единственный возможный ответ на вопрос гласит: ненависть к сербам! Побуждением к данной дружбе возможно стала речь Андрии Артуковича на загребском “круговале” (радио-станции) в апреле 1941 г., когда он сообщил слушателям, что хорваты поубивают всех сербов в Хорватии, а вместе с ними чиновников и офицеров, даже детей в материнском чреве!

Данный посыл двум сообщникам, террористу и апостольскому миссионеру, в значительной степени удалось воплотить! Поэтому необходимо прекратить молчание Ватикана о проблеме геноцида сербов во Второй мировой войне, совершенного ни больше ни меньше как “Церковью у хорватов” посредством работы ее священничества и монашества с народом, на службе у государственной иделогии Независимого Государства Хорватии.

Ватикану, Конгрегации по вопросам канонизации святых следует вспомнить, что Томас де Торквемада не святой, а также факты оценки, установленной Международной комиссией за истину о Ясеноваце, что две трети римо-католических священников вместе с монашеством лично учествовали в убийствах сербов.

Если и впредь в Ватикане будет царить тишина в связи с балканским Томасом де Торквемадой, то будет канонизирован не только преступник как святой, но святым станет и фра (брат) Мирослав Филипович, за ловкость и способ резни людей прозванный Майсторовичем (майстор – мастер) и фра Сатаной, а с ним францисканец Сильвие Франкович, прославившийся резней сербов и высказыванием: “Действительно плохо то, что мы не ликвидировали сперва мусульман, а потом сербов!”, или священники Бранимир Жупанич из Роголя, убивший 400 сербов, Эуген Гуйич из Бусовачи, убивший православного священника Георгия Скобича, двое римо-католических священников из Грубишино-поле, Петар Сивьянович и Якоб Марьянович, организовавшие преступление.

Список “святых” настоящих апостольских миссионеров “церкви у хорватов” содержит около 1200 имен, а некоторые утверждают, что их было аж 1700 священников и монахов с кинжалом, “самокресом” (пистолетом) и “стройницей” (автоматом)!

Святой Степинац реабилитировал бы усташеский режим и освободил хорватский народ, вместе с “Церковью у хорватов”, от всякой ответственности за совершенный геноцид сербов. Он послужил бы примером для верующих римо-католической церкви во всем мире как следут вести себя по отношению к православным, евреям, протестантам, мусульманам или иным.

Слова почитателей в защиту Степинаца, что архиепископ отреагировал на преступления немцев и упрекнул усташеский режим, следует принять осторожно и учитывая, что он это сделал после того как кардинал Нью-Йорка Спеллман сообщил папе, что державы Оси проиграли войну!

Где-то мы нашли следующее: ”Алоизие Степинац: гигант веры и твердости. Свидетель, в каком мы именно сегодня нуждаемся: до конца ориентированный на вечные ценнности, словом и делом, жизнью пастора, учителя и мученика”.

Спрашивается: не является ли данная мысль передачей позиции ватиканских адвокатов, высказанной на одном судебном процессе в Сан-Франциско, что геноцид сербов в НГХ в 1941–1945 гг. был допустимым?! Настоящий апостольский “блаженный” миссионер!

Продолжение следует

Приготовила Биляна Живкович

Перевод с сербского: Сава и Петар Росич

Источник: Српска.ру