Воислав Шешель: ВЕЛИКАЯ СЕРБИЯ МЕЖДУ ВИСЛОЙ И ЭЛЬБОЙ

Доисторический период сербского прошлого покрыт толстым покровом забвения, и он может быть только частично историографически реконструирован на основе археологических раскопок и лингвистических исследований, этнологических сравнений и культурологических предположений.

---

Основные непонятности связаны с определением старейшей исконной родины Славян, первоначального этнического субстрата, на котором они, как народ, образовались, как и с условиями, при которых они появились на восточноевропейских пространствах. Для сербов достоверно не известно, из какой большой славянской ветви они возникли. От северных берегов Черного моря, до южных берегов Балтийского, от Урала на востоке, до бассейна Эльбы на западе, жили славяне во времена, когда римские авторы впервые об этом упоминают. О славянах в истории впервые есть упоминания,  со стороны римских и греческих писателей, как о Вендах, а несколько веков спустя, как о склавинах и антах. Не исключено, что и имя сарматов также к ним относится, потому что этот народ не могут по-другому этнически идентифицировать. Ученым очень трудно, чтобы хоть как-то более надежно отделить старые германские и славянские племена.

Что касается воспоминаний сербов и хорватов, то выделяются в основном два мнения: по одним сербы пришли на Балканы из нынешней Галиции, по другим из сегодняшней Саксонии, в то время как о хорватах обычно говорят, что они родом из окрестностей Кракова и северо-востока Чехии. В новое время один круг исследований и сербов выводит с польской территории. Движения славян на Балканы в основном были по трём направлениям: выше нижнего Дуная, через Карпаты, и по Чехии, Моравии, Словакии и Панонии. [Реля Новакович: «Откуда сербы пришли на Балканскй полуостров», (Историко-географический обзор), Исторический институт в Белграде, „Народная книга“, Белград, 1977, стр. 21.]

По Новаковичу, который, без сомнения, лучший знаток сербского доисторического прошлого, выражение Константина Багрянородного – белые сербы, указывает на реку Лабу, выражение албис – белый, которое соотносится со славянскими названием реки. Белые сербы, соответственно, означало, лабские сербы, что подтверждает и тот факт, что сербы сами себя никогда не называли „белыми“. Багрянородный записал некоторые основные географические ориентиры, сербской исконной родины. Это по ту сторону Венгрии по соседству с франками. Сербы, в 531 году н.э., на западе от своей территории, имели в  соседях Тюрингию, находившуюся под властью франков. Если древняя сербская земля называлась Бойка, то это может идти речь о части обширной, ранее кельтской, области «Боя», которая является южной частью сегодняшней Баварии и Чехии-Богемии. С восточной стороны сербы в соседях имели древнюю Хорватию. И её Багрянородный называет Белой, что также, может указывать на реку Лабу, которая, вероятно, разграничивала первоначально сербскую и хорватскую территории. В этой своей исконной родине сербы прожили с незапамятных времён, и в их коллективной памяти, просто не существует информации, что они там откуда-то прибыли. Сербы были ближайшими соседями франков, по Багрянородному, в то время как хорваты были рядом с территорией франков. Новакович хорватов нашёл в Судетских горах, в районе истока реки Вислы и города Кракова.

Константин Багрянородный говорит и о состоянии хорватской исконной родины в то время: „Оставшиеся Хорваты остались по соседству с франками и называются теперь Белохорваты, то есть Белые Хорваты, имеют своего правителя; подчиняются Отону Великому, королю государства Франков, которое называлось  „Саксидим“, и были белые хорваты некрещеные, жили в любви с турками (венграми), вступали с ними в родство.“ (стр. 43.) Автор этой части документов Багрянородного  вероятно, хорошо знал состояние и отношения в этой части Европы, поэтому и не упомянул Сербов. Он, конечно знал, что в 928 году н.э. сербы-гломачи попали под власть Генриха I Саксонского, который вскоре, после сербов-гломачей, победил племя милчан, которые скорее всего были западными соседями белых хорватов.“ (стр. 44.) Сербов франки не уничтожили, но устранили их, как независимый политический фактор того времени, и таким образом они вступили в прямой контакт с хорватами. Второй источник указывает, что в самом деле, хорваты жили к востоку от Баварии, что указывает на сегодняшнюю Словакию и Моравию, непосредственно в соседстве с венграми, которые туда потом пришли. Поскольку сербы были расположены на пространстве между империей франков и Белой Хорватией, то Белая Сербия оказалась первой под ударами франков, до удара по хорватам, и была значительно ослаблена миграцией большой массы сербов на Балканский полуостров. Исторические источники свидетельствуют, что Франки в 928 году заняли Яну (Гану) — последний оплот сербов-гломачей.

Сербскую  исконную родину, можно  четко определить, между берегом Эльбы с запада, в том числе и реку Зале, до берега Вислы на востоке, за исключением области ее истоков, на которых, вероятно, жили хорваты. Через центр Белой Сербии текла река Одер. Византия призвала сербов на свою территорию, потому что они, в отличие от некоторых других славян, не были в союзе с аварами, и потому что они могли представлять эффективную защиту от дальнейших аварских набегов. Это говорит, что уже сербы того времени были известны, как храбрые и твердые бойцы, и что центр тогдашнего цивилизованного мира считал, что к ним можно иметь доверие. И действительно, это доверие, обеспечило полных два века стабильного византийского владычества над новой Сербией, пока сербский народ не выразил более открыто свои державные амбиции.

Судя по записям попа Дуклянина, которые возникли путём компиляции или простой склейки текстов различных его предшественников, поэтому их надежность довольно проблематична и варьируется от простого воображения до существенных исторических фактов, сербы и хорваты пришли на Балканский полуостров с северо-запада. Так Эйнхард сообщает в своих „Анналах“, по случаю восстания посавского князя Людевита между 818 и 823 годами н.э., Людевит „однажды сбежал из Сисака и скрылся среди сербов. Судя по всему, эти сербы, тогда жили где-то в области Уни, даже, может быть, и к западу от нее, вполне вероятно, на территории современной Лики.“ (стр. 54-55.). Новакович предполагает, что сербы с исконной родины, учитывая большое расстояние, не могли идти в одном непрерывном походе, они постепенно приближались и временно поселились где-то в Паннонии. Из этого возникает, что „сербы из прибалканской Сербии, где-то на северо-западных подступах к Балканскому полуострову, своё проникновение на Балканы начали из Панонии, двигаясь предположительно по долине Уни, задержавшись на время не только вдоль этой реки и к востоку от нее, но даже и к западу.»(стр. 55.) Оттуда они распространились на восток и юго-восток. „Если к сказанному добавить еще и тот факт, что Багрянородный, на 200 лет раньше, чем Дуклянин, утверждает, что Лика, Крбава и Гацка, даже в его времена не входили, ни географически, ни политически, в состав Хорватии, что эти три области их бан держит только под своей властью, мы можем справедливо предполагать, что до Х века сохраняется знание, что Лика, Крбава и Гацка еще раньше составляли: или особенные области с особым названием, или до включения в хорватское государство они  принадлежали какому-то другому племени.“(стр. 56.)

Топономика указывает на места, чьи названия в корне слова содержат „сарб“, к северу от реки Варты, между Одером и Вислой. Русский историк Ястребов первоначальную Сербию отмечал: по реке Лабе и ее притоку Зале на западе, в том числе и район так называемой Северной или Старой Марки, на юге Тюрингией и Саксонией, на западе по реке Бодри до её впадения в Одер, затем по Одеру до устья Варты, ну и по Варте на востоке, на севере от Познани и относительно прямой линии до Вислы, и по Висле до Гданьского залива. На этом просторном участке жили четыре большие сербские племенные группировки: бодричи, лютичи, лужичане и поморяне. Как бодричей, можно идентифицировать  племена полабян, вардов, битенцов, смолинцов, нян, рарогов, варнов и т. д. Лужичане, среди прочего, включают в себя жарован, шкудричей, нишаней, гломачей, милчаней, требовлян, жаровнян, житичей, суселцей и т. д. Лютичи включают в себя спреван, плонян, морачан, земчичей, лешичей, говолян, налетичей, дошаней, украней, ратарей, речаней, доленцей, прекопьенцев, хижан и раньян. Из поморян запомнились кашубы, словинцы и лицики. Сербское морское побережье простиралось в полной непрерывности от устья Лабы до устья Вислы в Балтийском море, в том числе и до острова Руян (Рюген). Римские писатели сербов своего времени называют вендами, а в одном месте Корнелиус Непот, до нашей эры, упоминает их, как „индов“. Что касается хорватов, то их исходное „местоположение, почти все современные исследователи находят в Малой Польше и частично в северо-восточной Чехии.“ (стр. 101). Сербы жили к западу и к северу от хорватов, чехи, моравы и словаки к югу, а поляки к востоку от них.

Судя по содержанию текстов древних писателей, Приска, Иордана, Прокопия, Бибиуса Секвестра, Симоката и Альфреда можно было бы с достаточной степенью надежности сделать вывод, что вендами первоначально называлась сербская ветвь словенского древа, а земля, на которой сербы жили – Сарматией. О сербах, которые живут к северу от чехов и моравов, говорит хроника Нестора или Лаврентьевская летопись, один из древнейших русских текстов, датирующиеся  концом одиннадцатого века,  и относящиеся к гораздо более раннему славянскому прошлому. Византийский историк из пятнадцатого века, Лаоник Халкохондил, Сарматией  называл и Россию. На основу этих утверждений указывают термины Рашка, раци соответственно Россия и русские. И сегодня сербский язык намного схож с русским, украинским, белорусским, да и с болгарским языком, чем с польским, чешским, словацким, словенским языками и с хорватским языком, который вскоре исчез. Русских называли и антами, а некоторые авторитетные лингвисты находят общий источник вендов, в вандах или виндах, вплоть до Антов. На полабское происхождение сербов, уже в пятнадцатом веке, указывают Ласкерис Кананос и Флавий Бьёнди, в шестнадцатом Антонио Бонфиний, Альберт Кранц и Мартин Крамер. Эразм Стелла особое внимание посвящает сербам между рек Лабой и Салой, гломачам и далеминцам, заявив, что для них есть общее название „мисани“. Петр Альбин этот район называет Миснием. Немцы сегодня этот район называют Майсенской областью, после того, как в 928 году его завоевали саксонцы. „Альбин говорит, что эта земля 700 лет не называлась Майсеном, а Сорабией, Далеминцией, Ломацией, Сурбией и т. д., и в то время город Майсен, называли  Мисин и Мисна.“ (стр. 134.). Воспоминания о Миснии как о части сербской исконной родине между Лабой и Зале, сохранилось в фамилии одной из старейших сербских семей в Хумской земле – Мисита.

Во времена Карла Великого Лаба (Эльба) и Сала (Зале) представляли собой границу между государством Карла Великого и Сербией. В известной Карионской хронике, которую Пеуцер Каспар напечатал в пятнадцатом веке, говорится о франкской границе на Лабе и богемских горах, содержатся данные о создании „пограничной марки“ (пограничной области) вдоль границы с сербами, данные, которые являются одними из старейших о которых упоминается во франкских хрониках, и которую, т.е. „марку“ создали для того, чтобы отражать крамольных сербов и препятствовать их продвижению.(стр. 137).

Подтверждая старую Птолемеевскую информацию, что венды – крупнейший сарматский народ, автор этой летописи предполагает, что Венды в Европу пришли из Малой Азии, где их еще Гомер упоминает как хенетов (венетов), сначала „на побережье Черного моря, чтобы оттуда расширить их на север, что в  его время составляли области, которые называются Россия, Литва, Польша. Но при этом добавляет, что и язык и название венедской области в заливе Адриатического моря показывает, что хенеты (венеды) проникли и в Илирию, и в соседние страны, но не уверен, что их туда привел еще Антенор, когда приходил из Азии, или они в эти края попали, когда уже находились в Европе, используя возможность постепенно перемещаться на юг, в поисках мягкого и плодородного климата.“ (стр. 137). Далее утверждается, что венды, в то же время, когда они пришли в Венецию, заняли и края между Эльбой и Вислой, Богемию и т. д.

Шпангерберговская, Квернфуртская хроника от 1590 и Хитреева хроника от 1592 года, также говорят о Лабе (Эльбе) и Зале, как франкской границе с хенетскими сорбами. „Что касается сербов, Хитрей считает, что они пришли на Лабу и Зале с именем, которое происходит от старых сарматов.“ (стр. 140). Он упоминает роковую их миграцию с начала пятого века, когда вандалы, свеи и бургунды, как германские народы, оставили ту территорию, и отошли к Рейну. Новакович считает, что это могло быть и до четвертого века, когда „бои“, как кельтский народ, оставили Богемию, а заселили её славяне-чехи.

Немецкий историк Нейгебауер в 1618 году пишет тоже о сербах, которые жили рядом с Германией, особенно о бодричах и лютичах, и указывает, как на их землю позже заселились поляки, вероятно, после переселения сербов на Балканский полуостров. „Поляки были славянского и сарматского происхождения. Они давным-давно, пришли из Сарматии, пересекли реку Вислу, пришли в ту часть Германии, которая была до этого населена вендами или вандалами… Свое убеждение, что венды, до прибытия некоторых других Славян уже жили в Германии, Нейгебауер выражает уже в следующем предложении, в котором говорит, что те ново пришедшие славяне получили названия от соседних племен, которые там уже проживали и которые назывались не только венды или винды, но и вандалы.“ (стр. 146.) Это могло бы объяснить тот факт, что язык Лужицких сербов больше похож, на польский, чем на сербский. Когда огромная масса сербов переселилась, тем не менее их какая-то часть осталось в первоначальной Сербии от Эльбы до Вислы. Тут их нашли поляки, большинство их ассимилировали, а на остальных решительно действовали в языковом отношении. Следует иметь в виду, что в то время различия между отдельными диалектами славянского языка были несравнимо меньше, чем сегодня, когда этот первоначальный славянский язык, через постоянное развитие диалектов, разорвали на большее количество отдельных языков. Поляки не заселялись из далёких областей, а из ближних областей, по сути вещей, так как соседние земли оставались очень редко заселёнными. Впрочем, путаница вокруг отличия вендов и вандалов присутствует и у некоторых других авторов, но это историческая наука давно разъяснила. Вандалы были, несомненно, один из германских народов, а венды славянский, сербы в первую очередь.

Богуслав Балбин указывает на Велеславина и его высказывание „как в 451 году славяне или винды, которые проживали на Висле, вытеснили остатки вандалов с Одера и Зале и заняли области, ставшие в дальнейшем Мекленбургом и Померанией, а затем они заняли и Марку, Брандербург и Миснию.“ (стр. 157.). Поэтому это факт, что сербы распространились в направления от Вислы до Эльбы. В устье реки Одер был расположен большой город Винета, который датчане позже разорили, и о котором различные источники свидетельствуют, что это был самый европейский город за пределами Римской империи. Очевидно, прямо отличают вендов-сербов, от поляков и чехов, и относимых к ним  хорватов, не только Отрокиний, но и Балбин, Песин, Кригер, Еца, Клувер, Бангерт, Иоанн Михремия, Нейгебауер, Элиа Райснер и другие авторы, чьи взгляды Новакович подробно рассматривает. Аналогично позднее писали Бандур, Кригер, Рундлиг и Экхард, стремясь проникнуть в более старое славянское прошлое, постоянно отождествляя сербов с вендами и указывая, что они принадлежат к сарматам, как к более широкому этническому образованию. Писатели это интерпретировапи, как то, что сербы Птоломея в течение пятидесяти лет, двигались мало-помалу к Европе.“ (стр. 163-164.). Это сербское перемещение шло на запад, пока не сформировали „большую провинцию“ Сербию в Германии. Оттуда они пошли на Балканы, при этом авторы ссылаются на Константина Багрянородного. Интересно, что Шетген и Крайциг, Королевство Славонию и Боснию, называют Белой Сербией. Название может быть неточным, но нет никаких сомнений, что они знали, что до прихода на Балканы, сербы населяли и Славонию и Боснию.

Существенно и когда Виндебург в 1732 г. объясняет, как сербы заселили Миснию. „В третьем веке, когда тевтонские народы впервые начали менять свои места, гермундуры из Майсенской области, которой они до тех пор владели, переместились до Дуная, а затем со свеями, к которым они принадлежали, перешли в Галлию, отчасти в Испанию. И так случилось, что сербы, по происхождению вендский народ, прибыли в Миснию, которая осталась без населения, постепенно подчинили и всю заселили.“ (стр. 165). Иордан Иоганн Христофер уже в 1745 году в своем „Происхождении славян“ утверждал, что славяне в Германию пришли из России. Россия была первоначально известна как Большая Сарматия. Он говорит, что это произошло, самое позднее, в четвертом веке. „Интересно, что Иордан в связи с переселением сербов в Далмацию упоминает серб (серп) и говорит, что в этой местности когда-то поселились сербы и добавляет, что это были те самые сербы к которым в 822 году прибыл Людевит, спасаясь из Сисака от франкской армии.“ (стр. 167). Сербов и вендов считает одинаковым народом, и Иоганн Христов Драйхаупт в 1749 году, как и многие другие немецкие авторы, рассматривая эти два понятия как синонимы. В то же время, большинство из этих авторов подчеркивают, что хорваты чешского происхождения и тем они, отличаются от сербов. К тому некоторые прибавляют их ляхское, то есть польское происхождение, но скорее всего полтора тысячелетия тому назад никакой разницы между чехами и поляками не было.

Иосиф Александр Яблоновский в книге „Ляхи и чехи“ в 1771 году указывает, что „нашел упоминание имени сербов в восточной части Европы, и таким образом заключил, что сербы из краёв около Волги, в окрестностях которой они находились, мигрировали и прибыли в первую очередь на территорию, которую говорит, теперь называют Мисния и Лузатия, а потом из Германии пришли в свою сегодняшнюю страну, которой они дали название Сербия.“ (стр. 184.). И Теофилус Сегер в 1772 году, ссылаясь „на Козьму Пражского, который утверждал, что богемские чехи сегодняшнюю провинцию Миснию когда-то называли Сербией, и то  что лужицкие венеды тоже  сегодня называют себя сербами“, заключает: „Что может на самом деле, если быть точными, эти славяне-сербы, жители Миснии и  основали в Илирии королевства – Славонию и Сербию?“ (стр. 188-189.). Известный немецкий историк Гебгарди в 1790 году в своей „Истории венедско-славянских государств“ говорит, что сербы „пришли из Польши в VI веке, но не как завоеватели, а как поселенцы, которые были приглашены, чтобы обосноваться в землях между Эльбой, Зале и Одером… Сербский князь Дерван в 630 году, пришел к чешскому правителю Само, что бы избавится от франкского и аварского господства. В дальнейшем описании событий середины VII века интересно, что Гебхарди в одном примечании о размере сербской страны говорит, что включала она, кажется, еще и часть Лужицы и восточные ляхско-польские области, все до Вислы.“ (стр. 199.). Вместе с тем, Гебгарди объясняет, как была создана балканская Сербия. „Один изгнанный сербский князь получил возможность основать в 640 году сербскую державу Сервицу, недалеко от города Салоники и Красную Сербию. Эта последняя распалась на Сербскую Далмацию, включающей четыре независимых государства: Травунию, Дуклю, Неретву и Захумлье, на юго-западную Славонию и на северную Славонию. Из этих последних двух стран были созданы в гораздо более позднее время государства Босния, Рашка, Сербия и Герцеговина. Метрополия в северной Германии и Польше, носила от VII до Х века название Белой или Великой Сербии.“ (стр. 199-200).

Гебгарди, в частности указывает, „что исследователи древней истории расходятся в отношении происхождения и значения имён (зрби, сервии, сиурбы, сорабы, сорбы, сербы, урбы и србсти). Некоторые считают, что они древнего происхождения, и что потом возникают в виде сервов (сервинов) у Птоломея и Плиния, которые говорят, что в момент рождения Христа, они оставались в астраханских степях, а позже они, кажется, задержались в Северии. Другие, наоборот, предполагают, что древнее название всех венедов было серп.“ (стр. 200.). Гебгарди считает, что именно после смерти сербского короля Дервана в 640 году столкнулись друг с другом его сыновья и что конфликт решен был так, что слабая сторона во главе с одним сыном Дервана пошла на Балканы, сначала на юг в Сервику, а позже в Илирию, где получила  новую землю, а также  и в Горную Мезию. „В этой земле сербы расположились и основали несколько государств, которыми управляли правители или баны или жупаны, но всегда, связанные с своей метрополией на Зале, в Германии. Одно племя, которым правил так называемый король из Славонии, жило кочевой жизнью, и вплоть до 1099 года, когда было покорено одним из угрских королей, заселяло горы между Далмацией, Македонией, Сербией, Боснией и Хорватией. Другое сербское или славонское государство, которое возникло на далматинском берегу и которое распалось на мелкие государства Паганию, Травунию, Дуклию, Неретлянскую область (Нарента) и Захумлье или Герцеговину, было время от времени усиливаемо сербам из Германии, но перестало существовать только в 1168 году, когда подпало под греческую верховную власть. Из него были созданы, в определенном смысле, республика Дубровник, которая процветала и государства Сербия и Босния, которые с 1463 года принадлежали Турции, и одно маленькое сербское поселение недалеко от болгарского города Софии. Во всех этих странах сербские переселенцы  сохранили порядки, как в своей (старой) отчизне, и их любовь к ней была настолько велика, что греческим и римским их местообитаниям, вместо старых имен давали названия немецких деревень и городов.“ (стр. 202.)

В этой своей книге, опубликованной в новом издании в 1808 году в Пеште, под названием „История королевства Далмации, Хорватии, Славонии, Сербии, Рашки, Боснии, Рамы и Республики Дубровник“, Гебгарди подчеркивает, что сербские Венеды занимали „не только Сербию и Боснию, но и части Далмации между городами Драч, Дубровник и рекой Неретвой, а также островами Млет, Брач, Хвар и Корчула. В отличие от них, хорватские венды заняли западную Далмацию до границы Истрии и Вендскую Марку, как и область до рек Савы и Цетины, а возможно и до Дравы… Хорваты, наконец, создали угрско-славонскую и далматинско-хорватскую державу, в то время как сербы образовали сегодняшнюю боснийскую и сербскую державу, которая в начале состояла из четырех меньших государств, а затем из двух больших монархий, которые простирались от Омиша до Вардара и Драча.“ (стр. 203). Гебгарди в то же время утверждает, что сербы прибыли в Германию в пятом веке в направлении, которое ведёт из Польши, как и  то, что они заняли просторную область от Эльбы и Залы, через Одер до Вислы.

Карл Готлиб Антон в 1783 году пишет, что сербы – славяне, которые жили на Волге совместно с языгами, являются на самом деле предками славян. „Готлиб подчеркивает, как ему даже кажется, вполне вероятно, что старое, первоначальное, название и сербов и языгов, было сербы (сербен), а потом этот народ поделился на две группы, на сербов и на языгов.“ (стр. 205.). При этом он ссылается на древних писателей, Страбона и Птоломея, на менее древних Прокопия, Иордана, Поповича, Тредьяковского и других. „Свое убеждение, что сербы очень старая этническая группа, Готлиб, среди прочего, основывает и на утверждении, что сербы один из самых знаменитых народов. Он при этом говорит: „У нас есть ещё одно королевство Сербия, ещё венды в Верхней и Нижней Лужице называются сербами (сербен); Мейсен и Лужницу в средние века называли Сербией.” (стр. 206.). Готлиб далее указывает, что Византийцы области от Гуталуса до Эльбы называли Великой Сербией, считая, что на этом пространстве сербы жили еще до времён Тацита, а не только с пятого века.

Шафарик первоначальную Великую Сербию находит от Минской губернии и реки Буг на востоке, через Польшу, Лужицу, части Чехии до обеих берегов Лабы или Эльбы, как Немцы её называют. Он предполагает, что на эту территорию сербы пришли из Красной Руси. Осознавая, огромное сходство сербского и белорусского языков, Шафарик считал, что сербы прямо оттуда на Балканы и пришли, и тем объясняет, почему серболужицкий язык более родственен чешскому и польскому языкам.

Он, таким образом, пренебрегает большим этническим и лингвистическим влиянием поляков и чехов на оставшихся малочисленных сербов, после ухода их национального ядра на Балканы. Полагая, что сербы из Красной Руси пришли на Балканы, он считает, что и старая сербская земля „Бойка“ – это сегодняшняя русинская Бойка в восточной Галиции.

Полабскими сербами он считает лужичан, бодричей и лютичей, заявив, что они расселялись вплоть до Вислы, в то время как о Белой Сербии утверждает, что она была расположена в восточной Галиции.

Из книги Д-ра Войислава Шешеља „Идеология сербского национализма“

Перевод О.Л. Шабалина, с редакционными замечаниями Д. Бунарджича