О перспективах В.В.Путина в рамках монархической идеи в России …
Александр КАЗИН
В последнее время много пишут о перспективе Владимира Владимировича Путина в рамках монархической идеи в России. Особенно характерна в этом плане статья Василия Бидолаха, провозгласившего Путина действующим русским Государем и даже Удерживающим нашего апокалипсического времени.
Кроме того, Путин под пером Бидолаха оказался новым императором Константином, просветителем Китая, хранителем Израиля и ещё Бог весть кем. Оставим эти религиозно-политические фантазии на совести автора, тем более, что, как утверждают специалисты, в китайской письменности нет даже иероглифа «Бог» (есть «небо»). Что же касается иудеев, то давно замечено, что иудеи, как религиозно-исторический субъект, обратятся не раньше, чем Христос сойдет с креста, то есть не раньше Второго пришествия. Но речь сейчас не об этом.
В своём сумбурном эссе талантливый Василий Бидолах затронул действительно важные аспекты «феномена Путина» в его социальной физике и метафизике. Кем бы ни был Владимир Путин в тайне своей личности — это ведомо только Христу — в своей наличном творческом акте он утверждает русскую государственность и сражается с её врагами средствами политической монархии. Как Атлант, он несёт на своих плечах державную громаду по имени Россия, и мы можем только догадываться, каких личностных затрат ему это стоит.
Следует признать, что Владимир Путин — это первый харизматический лидер России со времен Сталина. Несомненно, он обладает личной аурой, излучает мощную персональную энергию. Во-вторых, в его мировоззрении и деятельности фактически слились воедино не просто различные, а противоположные ценности и тенденции, характерные не только для него, но для всей постсоветской России двух последних десятилетий. На каждый его положительный, верный шаг может быть найдено возражение («противошаг»): разница только в том, откуда эти шаги считать. Известно, например, что Путин первым из руководителей России (в том числе императорской) побывал на святой горе Афон и сыграл значительную роль в воссоединении Русской Православной Церкви в 2007 году. Атеисты возразят на это, что у нас светское государство, и нечего тут клерикализм разводить. Патриоты-государственники могут быть довольны тем, что на ближайшие годы в стране запланирован огромный военный бюджет, а их оппоненты укажут, что на сырьевой игле далеко не уедешь. Путин, как и обещал, «замочил кое-кого в сортире», выиграв войну в Чечне, и направляет туда большие деньги — но его противники скажут, что он не Чечню присоединил к России, а Россию к Чечне, и лучше бы отдать те же деньги на поддержку отечественной промышленности и уже почти вымершей русской деревне. Коммунисты могут быть благодарны Путину за то, что он назвал распад Советского Союза величайшей катастрофой ХХ века. Однако национальную идею России Путин, вслед за К. Н. Леонтьевым, видит в «цветущей сложности» русской цивилизации, объединяемой русской историей, русской культурой, русским языком, Русской Православной Церковью и другими традиционными религиями России (Валдайская речь 2013 года). Благодаря воссоединению Крыма с Россией и событиям в Новороссии Путин пробудил к себе ненависть политических русофобов всего мира, а рядом шагов во внутренней политике — противодействие со стороны отечественных замечательных либералов и отвратительных либерастов…
И так далее, и тому подобное. Список внутренних антиномий-противоречий «путинизма» можно продолжать до бесконечности. Однако именно Путин заставил наших «естественных монополистов» платить налоги за добычу и экспорт нефти/газа (при Ельцине об этом как-то забыли), он же показал «семибанкирщине» в лице Березовских и Ходорковских, что деньги не всё могут; наконец, именно Путин провозгласил идею превращения таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана в единое экономическое пространство, а затем и в Евразийский союз — некое наднациональное структурное образование (вроде, например, Европейского союза, но с другой метафизикой и историей), долженствующее со временем оформить гигантское геополитическое пространство «мирового острова» — Евразии. А кто владеет Евразией, тот владеет миром. Иными словами, путинская перспектива для России — это медленная, постепенная, с отступлениями и зигзагами, линия восстановления исторической России, как бы она ни называлась — то ли Российской Империей, то ли Евразийским Союзом. Это правильная линия, соответствующая нашей религиозно-национальной традиции. Более того, это единственно возможная для России форма геополитического существования, облеченная пока в форму личного авторитаризма (секуляризованного варианта монархии).
Царя, как известно, надо заслужить — либо уже целиком положиться в этом вопросе на волю Божию. Только в дурном сне может привидеться, что вместо президентской вертикали судьбу России решает парламентская говорильня, где, например, «либерал-демократы» Жириновского обменивается «парламентскими выражениями» с либерал-демократами в стиле отца и сына Гудковых. Социальную альтернативу путинской программе в нынешней ситуации могли бы предложить коммунисты, но на них висит груз прошлого (как великого, так и ужасного), который «историческим материализмом» не преодолеешь.
Так или иначе, нам нужна народная монархия и православный социализм, и зерна того и другого я вижу в теории (в высказываниях) и в практике (в делах) Владимира Путина. Возможно, его объективная роль не вполне соответствует его личному сознанию, не всегда «вмещается» в его ratio — не беда, Господь поможет. Особенно в области экономики, когда сама жизнь (санкции, оффшоры и т.п.) заставит национализировать естественные монополии и стратегические ресурсы. Впрочем, делать это надо очень осторожно — не случайно бывший шахматист Каспаров, выступая недавно в американском конгрессе, призвал наших «партнёров» любыми способами постараться вбить клин между президентом России и экономической элитой страны. Думаю, что этого не удастся сделать — экономика в России всегда зависела от политики, а та, в свою очередь, от веры. Так и должно быть в христианской стране. А там и до возрастающей шкалы налогов недалеко.
Нравится это кому-либо или нет, олицетворением русской государственности начала ХХI века является именно президент Путин. Его внутренняя политика часто противоречива, однако после событий 2014 года не остается сомнений в самостоятельной державной направленности его курса. По всем основным геополитическим и экономическим параметрам он переориентирует страну с Запада на Восток — в том числе православный Восток. Верховной власти необходимо взять под свой контроль опорные точки экономики и ограничить влияние либералов в идеологии и либерастов в культуре. Другого пути у России просто нет — во-первых, потому, что капиталократия (тотальность финансовых отношений между людьми) неприемлема для православного сознания и государственности, и разрывает их на части; во-вторых, потому, что капитал идет туда, где ему выгодно, а реальное производство в России не выгодно в силу высокой себестоимости продукта. Я думаю, у России найдутся на это силы — это доказал опыт русских людей в Крыму и Новороссии, с оружием в руках вставших против попытки нарушить их русскую судьбу.
С точки зрения монархического легитимизма, Путин не император: это не требует объяснений. Властное поле Путина может обсуждаться в рамках предложенного в своё время К. Д. Кавелиным (правда, со ссылкой на славянофила Ю.Самарина) проекта «самодержавной республики». Однако подлинно имперский статус Путина в начале ХХI века определен самим Богом — и Владимир Путин лично оказался достоин этого призыва. Кого люблю, того испытываю — сказано в Писании, и, по ходу этого испытания («русская весна» 2014 года) Путин поставил на карту свою жизнь, равно как и благополучие отечественного буржуазного обывателя. Это царский поступок. Помазание на царство, в конечном счете, совершается на небесах.
По ходу мирового времени возрастает напряженность антиномии добро/зло. Физических сроков и конкретных завершительных форм внутриисторического апокалипсиса людям знать не дано, но, по-видимому, основные события метафизического плана развернутся в наступившем ХХI столетии. В определенном смысле конец света уже наступил, только не все это заметили. В таком плане последняя жертва России Богу может заключаться в том, чтобы своим онтологическим неблагополучием отвергнуть тотальное приспособление к греху как норме личной и общественной жизни в утерявшем вертикальное измерение мире. Это способна делать — и уже делает — Небесная Россия, тот самый «русский остаток», который на самом деле является её ядром, который существовал и существует независимо от политических механизмов, и который принимает на себя грехи своих предков и современников. Властным представителем такой России является сегодня президент Путин. Если угодно, можно назвать его Верховным Правителем, получившим не юридическую, а народную и мистическую легитимацию своего царствования. Как у Иоанна Грозного, Петра Великого, Иосифа Сталина, у Владимира Путина сегодня одна задача — при поддержке народа подавить деятельность враждебных народу финансовых, политических и культурных элит. Тем самым он спасёт Святую Русь, а, значит, удостоится небесного венца.
Александр Леонидович Казин, доктор философских наук, профессор
Источник: РУССКАЯ НАРОДНАЯ ЛИНИЯ