Беседа с директором Центра общественных и издательских программ Фонда исторической перспективы, кандидатом исторических наук, специалистом по русской эмиграции
Елена БОНДАРЕВА
Елена Анатольевна, совсем недавно в Белграде был установлен памятник русскому Царю-Страстотерпцу Николаю II. Это событие произошло накануне визита в Сербию президента России. Принимая из рук президента Сербии Томислава Николича высшую национальную награду — орден Республики на «большой цепи», Владимир Путин сказал, что «мы всегда будем воспринимать Сербию, как нашего самого близкого союзника и родственника». Как мы знаем, в те дни вы тоже находились в сербской столице и к установке памятника имеете самое непосредственное отношение…
В истории с этим памятником символично многое. Скажем, уже тот факт, что и его создание, и установка пребывают под покровительством президента Республики Сербия Томислава Николича. Символично и само место установки памятника напротив президентского дворца, недалеко от Русского дома (Российского центра науки и культуры) и Скупщины – парламента Сербии. В начале XX века именно здесь располагалось посольство Российской империи. В межвоенные годы в этом здании был Русский научный институт, созданный нашими учеными в эмиграции, в 1944 году в здание попала немецкая бомба, погибли русские люди, а здание так и не восстановили… Нельзя забывать, что это место в центре Белграда неразрывно связано с Россией. Поэтому памятник российскому императору символично и исторически верно было установить именно на этом месте. Сербский скульптор Зоран Туцич разработал и изготовил Памятный камень, который как раз отмечает историю Русского посольства и вписан в единый ансамбль с памятником императору Николаю II.
Авторы монумента — прекрасные мастера А.Н. Ковальчук и Г.И. Правоторов, их творческий союз принес блестящие результаты. Председатель Союза художников России скульптор Андрей Ковальчук сказал, что вдохновение в работе он нашел в истории, ведь Россия и Сербия всегда были братскими державами. Академик Геннадий Правоторов – знаток Сербии, ее истории и культуры, отметил, что памятник посвящен тому императору, которого в свое время больше ценили в Сербии, нежели в России.
Кстати, до сих пор в Белграде существовало два места памяти о последнем русском Царе, есть и улица, названная именем последнего нашего монарха. На белградском Новом кладбище русскими ветеранами Первой мировой войны в 1935 году был воздвигнут мемориал «Русской славы», где написано: «Вечная память Императору Николаю II и 2000000 русских воинов Великой войны». В крипте монумента в часовенке покоится прах русских военных, погибших на балканских фронтах. Кстати, здесь всегда лежат живые цветы… Их приносят сюда и потомки русских эмигрантов и сербы, которые свято почитают Царя-Мученика. В 2013 году в Русском доме был установлен бюст Николая II. А установкой нового памятника Сербия хочет отдать долг нашему Государю за его помощь в Великой войне. Это, без сомнения, событие знаковое и для истории Сербии, и для истории России. Я даже не берусь судить о том, для кого больше — для сербского народа или русского.
Давайте начнем с Сербии.
Тогда немного предыстории: как известно, формально поводом к началу Первой мировой войны стал австро-сербский конфликт. В сущности, произошло столкновение желания сербского народа объединить все его разделенные между Австро-Венгрией и Турецкой империей части с сербским Княжеством, получившим независимость еще в середине ХIХ века, с противодействием этому объединительному процессу, не завершенному, к несчастью, и по сей день (сербский народ остается разделенным народом Европы – часть его проживает в Хорватии, часть в Боснии). Премьер Сербии Никола Пашич кратко и емко сказал об этом: «Австро-Венгрия как авангард Германии объявила нам войну, чтобы уничтожить Сербию и открыть немцам дорогу в Константинополь и на Восток…». Выстрел в Сараево открыл «ящик Пандоры». 23 июля Австрия предъявила сербскому правительству ультиматум из 10 пунктов, совершенно неприемлемый для независимого государства. Чтобы не углубляться в этот сюжет процитирую оценку, данную министром иностранных дел Великобритании Эдвардом Греем этому документу: «Я еще никогда не видел, чтобы одно государство направляло документ такого весомого характера в адрес другого независимого государства. Требование ультиматума № 5 нарушит суверенитет Сербии, если будет означать, что Австро-Венгрии будет дано право назначать государственных лиц, наделенных властью внутри Сербии». Что могла противопоставить крохотная Сербия мощной Австро-Венгерской империи, население которой было в 12 раз больше, не говоря уже о военной мощи?
Великие державы заняли тогда выжидательную позицию. И принц-регент Королевства Сербии Александр шлет тревожную телеграмму императору Николаю II. Цитирую: «Мы не можем защищаться. Посему молим Ваше Величество оказать нам помощь возможно скорее… Мы твердо надеемся, что этот призыв найдет отклик в славянском и благородном сердце». Через три дня русский император отправил в Сербию свой ответ: «Пока есть малейшая надежда избежать кровопролития, все наши усилия должны быть направлены к этой цели. Если же, вопреки нашим искренним желаниям, мы в этом не успеем, Ваше Высочество может быть уверенным в том, что ни в коем случае Россия не останется равнодушной к участи Сербии». Королевич Александр ответил с благодарностью: «Тяжкие времена не могут не скрепить уз глубокой привязанности, которыми Сербия связана со святой славянской Русью, и чувства вечной благодарности за помощь и защиту Вашего Величества будут свято храниться в сердцах всех сербов». Фактически Первая мировая началась 28 июля1914 года, когда Австро-Венгрия объявила войну Сербии.
Та война оставила трагический и очень глубокий след в судьбе всех европейских народов. Но самые большие жертвы среди населения воюющих стран понесла именно Сербия. Она потеряла третью часть населения! Осенью 1915 года на стороне вторгнувшихся на территорию Сербии Австрии и Германии выступила Болгария, и сербская армия начала отступать. Зимой, совершив тяжелейший переход через албанские горы — «сербская Голгофа» — остатки армии добрались до побережья Албании, занятого итальянскими частями. Союзники-итальянцы отказались помочь переправить сербов на остров Корфу.
Сербским военным грозила смерть, голодная и холодная. И вот здесь император Николай II вмешался опять. Он написал телеграммы союзникам – королю Британии Георгу V и президенту Франции Раймону Пуанкаре. Смысл его обращения был следующим: если сербская армия не будет эвакуирована с албанского берега и не будет спасена, то Россия выходит из Антанты. Более того — готова в таком случае заключить сепаратный мир с Германией.
Факт удивительный, многие ли знают о нем?
Ну, специалистам он, конечно, известен. Это была крайняя мера. До этого шла бесконечная дипломатическая переписка, а надо было спасать сербскую армию. Русская армия осуществляла сдерживание Германии и Австро-Венгрии на всех фронтах, и это была очень серьезная угроза из уст императора. Французские корабли вывезли сербов на остров Корфу. А после того как сербская армия была спасена, ее вернули на континент, и произошло чудо: армия, которую союзники России, можно сказать, уже списали со счетов, воспрянула духом, пополнилась новыми бойцами и освободила к осени 1918 года свою страну. Николай II, когда обращался, в том числе к Георгу V, прозорливо писал: «…помогите спасти сербскую армию, она будет нам еще полезна в общем деле».
После Октябрьского переворота, как известно, Россия была исключена из числа стран — победителей, в чем, собственно, и заключался смысл этого переворота. С карты мира исчезли три империи — Османская, Австро-Венгерская и Российская, и мы оплакиваем горькую участь нашей страны и нашей династии. Может быть, единственным положительным для нас результатом Первой мировой войны стало создание нового государства на Балканах — Королевства сербов, хорватов и словенцев. Надо заметить, что Николай II стремился создать на Балканах устойчивое государственное образование, вполне суверенное и дружественное России. Об этом свидетельствуют документы, поэтому, когда говорят, что русский царь — творец Королевства южных славян, то это не просто звучная фраза. Он принимал личное участие и в обустройстве в России сербских беженцев, в частности детей.
Сербия ведь не осталась в долгу?
Минуло всего несколько лет, и наступила очередь Сербии. Спасаясь от революции и красного террора, сотни тысяч русских людей вынуждены были покинуть Родину. И именно маленькая Сербия, нищая и разоренная войной, проявила к ним милосердие. Король Александр I лично покровительствовал русским эмигрантам. Они видели в нем православного монарха, а он очень хорошо знал русских, ведь сначала принц Александр, отмечу – крестник царя Александра III, учился в Императорском училище правоведения, а затем в Пажеском корпусе, закончил его полный курс, уже вернувшись в Белград, так сказать, экстерном. Его родная сестра Елена Карагеоргиевич была замужем за князем Иоанном Константиновичем Романовым, убитым большевиками в Алапаевске вместе с Елизаветой Федоровной в 1918 г. Спас и вывез из России Елену Петровну С. Смирнов – географ, библиофил, который остался в Белграде на службе династии.
Как видим, король Александр и его семья отлично знали русское общество и события в России. Известны такие его слова: «Мало дать русскому еду и кров, если у русского не будет своего театра, своих книг, своих газет, это не будет русский, без этого русские не могут!» И он дал деньги на создание Русского дома в Белграде, который существует до сих пор, выделял постоянно средства на именные стипендии русским писателям, артистам, ученым, даже, тем, кто не жил постоянно в Сербии, как, например Мережковскому и Гиппиус, которые жили в Париже.
Король Александр I Карагеоргиевич
Видимо, не только из-за доброго отношения монарха русские эмигранты отдавали предпочтение Сербии перед другими странами, хотя именно роль короля Александра переоценить здесь просто невозможно?
Русских называли в Сербии «избеглицы» — беженцы, но никак не эмигранты, поскольку их лишили Родины. На пике русского исхода через Королевство сербов, хорватов и словенцев прошло больше ста тысяч русских. Приезжали корабли из Константинополя, привозили русских, в Сербии их принимали, обогревали, устраивали. Они приходили в себя, после чего многие уезжали дальше, в Европу. Но очень интересно, кто оставался.
Оставались, как правило, люди монархического или консервативного склада, по–нынешнему говоря, — государственники. И это не было случайным выбором, когда Франции, Германии или Англии, то есть «цивилизованной» Западной Европе, предпочитали, скажем так, захолустные Балканы. Почему? Здесь правил православный монарх, и это обстоятельство имело для многих решающее значение. В лице Александра Карагеоргиевича русские эмигранты консервативного, монархического, государственнического склада видели православного монарха, служа которому, надеялись искупить грех цареубийства.
Как мы помним, король Александр Карагеоргиевич разделил трагическую судьбу императора Николая II. Ровно через двадцать лет после начала Первой мировой войны, в тридцать четвертом году, в Марселе он был расстрелян в автомобиле вместе с министром иностранных дел Франции Луи Барту. По преданию, последними были его слова: «Сохраните мою Югославию!». Не удалось сохранить…
Можно лишь глубоко сожалеть о югославской трагедии…
Король Александр часто называл русских «мои четвертые славяне». Югославия была триединым государством сербов, хорватов и словенцев, но надо сказать, что каждый из этих славянских народов по-разному трактовал свое место и роль в новом государстве. Сербы, носители государственной идеи, воспринимали Югославию как продолжение исторической традиции средневекового государства. Хорваты и словенцы, своей государственности не имевшие, а всегда входившие частью в какое–то другое государственное образование, точно так же чувствовали себя и в новом государстве, хотя в его названии и звучало: «…хорватов и словенцев». Именно в силу этих центробежных факторов уже социалистическая федерация, после 1945 года сменившая королевство Югославия, в 90-ые годы ХХ века не могла сохраниться – с одной стороны, действовали глубоко укорененные сепаратистские настроения, а с другой – звучали вялые «коммунистические мантры», которые не могли служить государственными скрепами.
Национальный состав Королевства Югославии после переписи населения 19131 г.
…Но вернемся к нашей истории! Когда в Белграде открыли в тридцать четвертом году этот центр Русского мира в изгнании, то это было великолепное здание, которое совершенно не случайно носило название «Русский дом императора Николая II». Сейчас вернули название Русский дом, но нет в нем слов «императора Николая II». И это историческая несправедливость. Почему так произошло? Да в силу тех самых предубеждений, которые до сих пор существуют в нашем обществе в отношении личности императора Николая II.
Что же все-таки «инкриминируют» сегодня нашему последнему монарху? И «судьи кто»?
Главное обвинение в адрес Государя заключается в том, что он, дескать, не сохранил государство Российское. Как правило, это обвинение звучит из уст тех, кто симпатизирует «борьбе против самодержавия». Позвольте, но разве не их трудами разрушались устои России в течение как минимум 100 лет? Ведь это все тот же самый слой нигилистически настроенной по отношению к своей стране интеллигенции, который расшатывает, подтачивает и высасывает силы государства. Их предшественники подготовили Октябрьский переворот, оправдали цареубийство, преподнося это преступление как великую победу человеческого духа над мракобесием. Весь двадцатый век они рядятся в самые разные одежды. И те, кто разрушил государство, обвиняют Государя в том, что он не смог его сохранить! На этом фоне более честными выглядят признания наркома Луначарского. Когда ему предложили в рамках Плана монументальной пропаганды поставить памятник Ф.М. Достоевскому как защитнику «бедных людей», то он иронично вопросил: «А что мы на нем напишем? Федору Михайловичу от бесов?» Знал откуда корни.
Все эти отблески большевистской оценки фигуры последнего русского православного монарха до сих пор мешают справедливому восприятию его трагической личности нашим обществом. В отличие от Сербии.
Но ведь именно Россия поставила памятник Николаю II в Белграде.
Это действительно так. Памятник сооружен по инициативе президента Сербии на средства, предоставленные Российским военно-историческим обществом, совместно с представителями которого с самых первых дней этим проектом занимался наш Фонд исторической перспективы во главе с Наталией Алексеевной Нарочницкой. И нам приходилось преодолевать, в том числе, и застарелые предубеждения, и интеллигентский скепсис. Главное — памятник в центре Белграда стоит. И у него, как это ни звучит парадоксально, уже давняя история.
Еще самый знаменитый премьер-министр Сербии и потом Королевства сербов, хорватов и словенцев Никола Пашич (в период с 1891 по 1922 гг. он 22 раза занимал пост премьера!) оставил завещание, согласно которому все свои средства просил перечислить на создание в Сербии памятника Николаю II… Вообще, идея установки такого памятника была широко распространена в сербском обществе, она просто витала в воздухе в межвоенный период.
Елена Анатольевна, у меня складывается впечатление, что и идея канонизации царской семьи родилась в Сербии.
Параллельно шли как бы два процесса. Это вызревание идеи канонизации царской семьи среди русских эмигрантов, в первую очередь, среди тех православных людей, которых называют консервативными. Далее идея вышла за пределы эмигрантской среды. И появилось встречное движение, причем среди простого народа, что характерно для сербов, — за признание Николая II святым, процесс стихийного почитания ширился в сербском народе.
Император Николай II. Деталь фрески в монастыре Жича, написанной по заказу владыки Николая (Велимировича) в 1930-х годов
А что в это время происходило с Русской православной церковью в эмиграции?
Здесь сложилась уникальная ситуация: на канонической территории Cербской православной церкви было позволено существование другой православной церкви — Русской. Ведь ничто не мешало сказать: вы такие же православные, ходите в наши храмы. Но понимал сербский патриарх Димитрий, а затем и его преемник – патриарх Варнава, что важно сохранить именно Русскую православную церковь. Митрополиту Антонию (Храповицкому) была предоставлена резиденция в городке Сремские Карловцы. Во многом благодаря мощи фигуры самого владыки Антония устояла Русская православная церковь за рубежом. В определенные исторические моменты это была единственная подлинно свободная православная церковь.
В Сербии было и женское, и мужское русское монашество. Сербы отдавали им свои монастыри. Именно в Сербии русское православие сохранилось во всей полноте. Это уже после Второй мировой войны возник центр в Америке, был возведен и новый духовный очаг — Свято-Троицкий монастырь в США (Джорданвилль). Поэтому русская эмиграция в Сербии — это некий феномен, значимость которого для России до конца еще не изучена и не оценена.
Стоит напомнить, что в России Николай II был канонизирован в 2000 году, в Русской зарубежной церкви в 1981 году, а в Сербской православной церкви возникло широкое движение за канонизацию царской семьи ещё в конце 1930-х годов, и Сербия была первой страной, принявшей это решение. Сербский монарх Александр I и сербский патриарх Варнава приняли участие и в устроении храма-памятника последнему российскому царю в Брюсселе во имя Иова Многострадального, в день почитания которого родился Николай II. Храм назывался «В память Царя–мученика Николая II и всех русских людей богоборческой властью в смуте убиенных». Русские белградцы: выдающийся архитектор Николай Краснов, византинисты-историки Окунев и Муратов создали проект, в 1929 году получили благословение сербского патриарха и митрополита Антония (Храповицкого), однако закладка основания произошла только в 1936 году, а открылся храм уже только после 1945 года, и первым его настоятелем стал о. Иоанн (Максимович) – подвижник православия в ХХ веке, неразрывно связанный с Югославией и с почитанием царской семьи, после смерти причисленный к лику святых.
В сербском народе почитание последнего русского царя основывалось на благодарности за «братскую жертву». Как очень точно это выразил Святитель Николай (Велимирович) в своем слове об императоре Николае II: «Может быть, человек должен человеку, а может быть один народ – другому… Николай II и его семья это Второй Лазарь и Второе Косово!..».
Среди русских почитание Николая II основывалось на раскаянии и осознании своего греха.
Наши эмигранты действительно считали себя сопричастными к этому страшному греху?
Да! Русская эмиграция, хотя и поздно, но в массе своей осознала грех цареубийства как собственный грех. Часто встречаются в эмигрантской переписке строки из Николая Гумилева: «Тягостен, тягостен этот позор,//- Жить, потерявши царя!». Император и его семья, хотя у них, как мы сейчас знаем, была возможность спасти свои жизни за пределами России, отвергли для себя этот путь, сознательно разделив судьбу своей страны. Такой выбор сделали немногие, и большинство из них погибло. Только пережив крах Добровольческого движения, кошмар красного террора в Крыму и эвакуацию армии Врангеля, Галлиполи, Лемнос и прочее, многие смогли постичь смысл жертвы нашего последнего монарха…
И грех этот многие переживали всю жизнь. Кто-то об этом говорил публично, кто-то переживал это молча, но так было. Широко известны строки стихотворения Сергея Бехтеева, в 1920-е годы оказавшегося в Югославии и выпустившего там несколько сборников. Бехтеев, кстати, выпускник того же Императорского Александровского лицея, что и Александр Пушкин. В 1917 году он посвятил стихи Великим княжнам и сумел передать эти строки им в заключение. Великая княжна Ольга переписала стихи и на этом основании их потом считали ее собственными… «И у преддверия могилы// Вдохни в уста твоих рабов // Нечеловеческие силы// Молиться кротко за врагов…».
Кстати, именно Сергей Бехтеев точно выразил общее отношение русских людей к славянскому монарху в стихах, которые посвящаются «Его Величеству Королю Александру I» и называются «Благородной Сербии»: «От нас с презреньем отстранились//Цари, народы и князья.//Одна лишь Сербия родная,//Храня преданье о добре,//Не изменила, нас спасая,//Своей беспомощной сестре».
И к нашему невинно убиенному Государю сербы относятся столь же трепетно?
Повторю: император Николай II в Сербии воспринимается как православный монарх, полностью исполнивший свой христианский долг. Для него защита единокровных и единоверных братьев и православного государства – это единственно верный шаг. Но есть еще один момент, знаковый аспект деятельности нашего последнего императора.
Николай II неоднократно выходил с внешнеполитическими инициативами по созыву международных мирных конференций. По разоружению, например. Только в Гааге состоялось несколько из них. Для него очень важными были международное право, международные институты и возможность предотвращения с их помощью кровавых конфликтов. Это находило отклик в его христианской душе. Можно сказать, что он в определенном смысле опередил свое время. И не нашел понимания у западных союзников, которые вынашивали совершенно противоположные планы — новых колониальных захватов, передела территорий, сфер влияния, и не только в Европе, но и в мире.
Позволю себе заметить, что многие международные инициативы русского императора до сих пор не реализованы.
Безусловно, хотя была Лига наций, есть ООН, международный суд в Гааге, но любую идею можно извратить до неузнаваемости… Так и получилось, скажем с Гаагским трибуналом, который, по иронии истории, стал политической Голгофой именно для сербских политиков и военных после распада СФРЮ и натовских бомбежек Югославии 1999 года.
Официальный Белград сегодня отказался поддержать западные санкции, оставшись, по сути, единственным другом России в Европе, хотя представители ЕС прямо заявили, что это может негативно повлиять на перспективы евроинтеграции Сербии.
Нигде так сердечно не встречали президента России, как в Белграде, несмотря на то, что за такое «непослушание» Сербия может сильно пострадать. Более того — вдруг в разоренной американскими усилиями Сербии и впервые за тридцать лет проводится военный парад, участие в котором принимает русская авиационная группа «Стрижи» и где присутствует Владимир Путин, и больше никого из иностранцев там нет! Даже не буду говорить о том, какое колоссальное давление было оказано на сербскую сторону и через американское посольство в Белграде, и непосредственно через администрацию президента США. Накануне визита Путина вице-президент США Байден трижды разговаривал с премьер-министром Сербии Александром Вуйчичем. Причина столь бурного проявления американского «беспокойства», разумеется, понятна, но Сербия очень наглядно выразила свое отношение к происходящему вокруг России. Еще, кстати, высказала такое же мнение и Венгрия, а вот Черногория присоединилась к антироссийским санкциям, мол, отказать не смогла. Как мы можем реагировать на это? У меня, например, только одно предложение: не надо отдыхать на черногорском побережье, ведь преимущественно за счет российских туристов и существует эта крошечная страна. Думаю, что тогда люди перестанут поддерживать откровенно антироссийскую позицию своего правительства, которая не только идет вразрез с их убеждениями, но и приносит вред самой Черногории.
Давление Запада на Сербию выходит за все пределы здравого смысла. Сербии говорят: вы хотите вступить в Евросоюз, тогда не должны поставлять сельскохозяйственную продукцию в Россию. Но Сербия еще не вступила в Евросоюз, и ее вряд ли примут туда: косовская проблема не позволит. Так же, как и Украину из-за проблемы Донбасса.
Судя по всему, можно сделать вывод о том, что кроме Сербии у России союзников в Европе уже не осталось. Не так ли?
Глубоко убеждена в том, что у России есть союзники в Европе — это европейские народы. Не элиты, конечно. А что касается Сербии, то впечатление такое, что здесь русофильство — массовое явление. 16 октября, когда закончился военный парад, мы вместе со скульпторами, авторами памятника, взяли такси и поехали в гостиницу. Таксист, естественно, слышал, что мы говорили по-русски, и когда приехали, заявил, что с русских денег брать не станет. Мои спутники в ответ сказали: такого ни в одной стране с нами не случалось, чтобы таксист нас бесплатно вез только за то, что мы русские, поэтому мы заплатим двойную цену. Он отказывался от платы, и они просто оставили деньги на сидении. Они были растроганы до слез…
Кстати говоря, памятник очень понравился сербам, Белград его уже принял. А официальное открытие намечено на ноябрь, когда состоится визит в Сербию Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла.
Еще раз отмечу, памятник Царю-Страстотерпцу — это буквально дар русских скульпторов и Российского военно-исторического общества, которое финансировало этот проект. Фонд исторической перспективы разрабатывал концепцию памятника, его идеологическое и мировоззренческое обоснование. Нам активно помогали сотрудники Российского института стратегических исследований. Мы работали в тесной координации с двумя посольствами — России в Сербии и Сербии в России. Неоценимую помощь в этой работе оказал Чрезвычайный и Полномочный посол Сербии в России Славенко Терзич, доктор исторических наук.
Вы говорили, Елена Анатольевна, что у вас есть идея, которую вам очень хотелось бы реализовать после того, как памятник будет открыт официально. Если не секрет, о чем речь?
Все и просто, и сложно одновременно. Уже долгие годы, и неоднократно, сербы обращаются к российской стороне с просьбой создать в Москве Сербский культурный центр. Он вел бы разностороннюю деятельность, так как на волне патриотизма, которая поднялась в России, очень многие россияне стали интересоваться Балканами и жизнью православной Сербии. Патриотический импульс не может быть долгим, но его надо использовать, и интерес к Сербии сохранится потом на многие годы. Ведь разным культурным центрам в Москве несть числа, далеко не всегда дружественным по отношению к России. А вопрос с Сербским культурным центром в российской столице ну никак не решается, хотя, как мы с вами сегодня вспоминали, в Белграде существует прекрасный «Русский Дом», и обычно такие вопросы решаются на паритетной основе. Перед Сербским культурным центром в Москве нашел бы свое историческое место и памятник королю Александру I Карагеоргиевичу. Это тоже — наш долг.
Беседу вел Валерий Панов