— К 50-летию Поместного Собора Русской Православной Церкви 1971 года
Ровно 50 лет минуло с момента проведения исторического Поместного Собора Русской Православной Церкви 1971 года. Среди важнейших решений особо выделяются постановления об отмене клятв на старые обряды и на придерживающихся их. Хотя реабилитация древнерусского церковного Предания последовательно началась в Русской Церкви еще с 1800 года (а на практике по местам это происходило и раньше), определения Собора поставили точку в деле реабилитации церковной старины и сняли главные вопросы, мешающие воссоединению старообрядцев с Церковью.
Владимир БАСЕНКОВ
В том, что тема раскола XVII века до сих пор стоит довольно остро для православного русского человека, можно убедиться, проведя простой эксперимент. Разговор о старообрядцах в среде прихожан Русской Православной Церкви всегда вызывает бурные обсуждения, к сожалению, редко основанные на верных утверждениях и правильной информации. Несмотря на то, что вот уже 220 лет существует Единоверие, и как территория для воссоединения с Церковью старообрядцев, и как пространство спасения для всех чад Вселенской Церкви, желающих молиться и жить согласно древнерусскому укладу, в сознании части верующих одно лишь двуперстие может восприниматься как раскольничий признак. И это проблема, которую необходимо разрешать в духе любви и диалога.
За три с половиной века разделения обе стороны – старо- и новообрядцы – приложили немало усилий, яростно отстаивая свою правоту в отношении взгляда на решения Соборов Русской Церкви 1656 и 1666–1667 годов. Но здравомыслящие представители обеих сторон понимали всю пагубность произошедшего. Так, еще в XVIII веке сами старообрядцы искали церковного единства, в свою очередь, найдя понимание в лице Митрополита Платона и Императора Павла. Это учреждение стало поворотным в деле воссоединения, как сказал Патриарх Кирилл, «исконной ветви Русского Православия» со Вселенской Церковью. Однако главным препятствием на пути окончательного соединения служили так называемые «клятвы» Большого Московского Собора 1667 г., наложенные как на всех приверженцев старых обрядов, так и на сами обряды.
Реформы Патриарха Никона по унификации русских богослужебных книг и обрядов в соответствии с современными им греческими книгами и обрядами проводились на основании ошибочного взгляда о наличии в русской церковной жизни грубых ошибок, «растлевающих веру». Конечно, это было не так, в чем вдумчивые исследователи, а впоследствии и церковные Соборы разберутся, но лишь спустя время. В момент самой реформы проводилась грубая ломка многовекового уклада жизни Церкви.
Поместный Собор Русской Православной Церкви 1971 года
31 мая 1971 в Трапезном храме Троице-Сергиевой лавры митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим (Ротов) озвучил доклад, содержание которого сняло значительную часть вопросов и предубеждений у православного христианина в отношении истории реформ Патриарха Никона, старых обрядов и верующих, придерживающихся их в своей духовной жизни.
В своем выступлении владыка процитировал постановление Московского Собора от 23 апреля 1656 года:
«Аще кто отселе, ведый, не повинится твоpити кpестное изобpажение на лице своем… яко же зде пpежде пpавославнии содеpжаша, до напечатания Слова Феодоpитова в Псалтиpях со восследованием московския печати, еже тpемя пеpвыми великими пеpсты десныя pyки изобpажати, во обpаз Святыя и Единосyщныя и Hеpаздельныя и pавнопоклоняемыя Тpоицы, но имать твоpити сие непpиятное Цеpкви, еже соедини два малыя пеpсты с великим пальцем, в них же неpавенство Святыя Тpоицы извещается, и два великосpедняя, пpостеpта сyща, в нихже заключати два Сына и два состава, по Hестоpиеве еpеси, или инако изобpажати кpест: сего имамы, последyюще святых отец седми Вселенских Собоpов и пpочих Поместных пpавилом и Святыя Восточныя Цеpкве четыpем Вселенским Патpиаpхом, всячески отлyчена от Цеpкве, вкyпе и с писанием Феодоpитовым, яко и на V (Собоpе) пpокляша его ложная списания на Киpилла, Аpхиепископа Александpийскаго, и на пpавyю веpy, сyщая по Hестоpиеве еpеси, пpоклинаем и мы».
По мысли митрополита Никодима,
«Ранее Патриарх Никон, обратившись за письменным объяснением о правильности перстосложения при совершении крестного знамения к Макарию, Предстоятелю Антиохийской Церкви, получил от него схожий по содержанию ответ, что ‟кто от хpистиан пpавославных не твоpит кpест тако [троеперстно], по пpеданию Восточныя Цеpкве, еже деpжа с начала веpы даже доднесь, есть еpетик”».
Иными словами, Собор и Патриарх Макарий признали одно только перстосложение еретическим, «чего на самом деле нет», как отметил митрополит Никодим. Конечно, благочестивые русские люди, для которых было дорого предание, не могли понять этой реформы, проводимой в столь агрессивном духе. Тонкая сфера духовной жизни не терпит грубого вмешательства и резких движений, что уже тогда породило в Русской Церкви споры и разделения.
Продолжая свою речь, владыка Никодим обратился к постановлениям Большого Московского Собора 1666–1667 годов, названного так благодаря большому количеству присутствовавших участников. Событием стало и присутствие на Соборе Предстоятелей Александрийской и Антиохийской Церквей, а также десяти представителей от Константинопольской, Иерусалимской, Сербской и Грузинской Церквей. Собор поддержал реформы Патриарха Никона, а не принявших реформ верующих предал анафеме и проклятию как еретиков и непокорных.
Обратимся к выдержкам из доклада митрополита Никодима по этому вопросу:
«Большой Московский Собор 1667 года предал старообрядцев проклятию и анафеме, исходя из неправильных воззрений на старые русские церковные обряды, как еретические… Возложенную Собором 1667 года клятву и анафему на старообрядцев, которых из-за их приверженности к старым церковным обрядам сочли за еретиков, надо признать, как и клятву Московского Собора 1656 года, неосновательной… Но, к сожалению, Собор 1667 года исходил из неправильных воззрений на старые церковные обряды, как еретические. И возложенная Собором анафема стала роковой: окончательное разделение Русской Православной Церкви совершилось».
Так было положено начало печальному и крупнейшему в истории Русской Церкви расколу. Важно, что печать решений Большого Московского Собора до сих пор клеймом ложится не только собственно на старообрядцев вне общения с Церковью, но и на родных единоверцев, верующих, с уважением и любовью относящихся к русскому церковному Преданию и украшающих им свою христианскую жизнь, а также и на само это Предание. Эта несправедливость была очевидна сразу, и вопрос разделения требовал не взаимных проклятий и попыток любой ценой отстоять свою позицию, но мирного диалога и стремления к уврачеванию образовавшейся раны.
Завершающую часть своего выступления владыка посвятил истории реабилитации старых обрядов, начало которой восходит к далекому 1783 году, когда инок Никодим, выразитель чаяний старообрядцев Стародубья, желавших соединиться с Православной Греко-Российской Церковью на определенных условиях, подал в Святейший Синод прошение из 12 пунктов. Уже в 1800-м году московские старообрядцы, обратившиеся с аналогичным прошением к Митрополиту Платону (Левшину), просившие, среди прочего, отменить клятвы на старые обряды, хоть и не получили просимого, но были приняты в единство с Церковью на основе принципиально нового учреждения – Единоверия. Это тяготило единоверцев, становилось камнем преткновения для воссоединения с Церковью старообрядцев, и со временем святитель Филарет Дроздов в своем «Изъяснение о проклятии, наложенном от Собора 1667 года» дал пояснения о том, кто же в действительности подпадает под клятвы Собора:
«Из сего следует, что держащиеся обрядов Стоглавого Собора, если перестают быть противниками Православной Церкви и входят в примирение с нею, по силе самого Определения Собора 1667 года, должны быть разрешены и действительно разрешаются от проклятия Святейшим Синодом и данною от Бога архиерейской властию. А что они остаются при обрядах Стоглавого Собора, сие не должно приводить их в сомнение, потому что на сии обряды Собором 1667 года проклятия не положено, как выше доказано, Святейший же Синод, по снисхождению, благословляет им соблюдать сии обряды».
Подобное изъяснение содержалось в последующих изданиях Священного Синода на данную тему, например, в 1886-м году, в объяснениях поучений против раскола. Но такой взгляд все же был несколько односторонним, поскольку игнорировал позицию старообрядцев. Несмотря на объяснение, что соединявшиеся с Церковью на правах Единоверия из-под действия клятв выходят, решение этого вопроса требовало не деклараций, а соборного решения, поскольку, по словам митрополита Никодима, Собор 1667 года воспрещал употребление дониконовского обряда на будущее время безусловно.
Вопрос о снятии клятв постоянно поднимался единоверцами на протяжении XIX столетия и нашел отражение в единоверческих съездах. Так, 3 мая 1906 года, VI отдел Предсоборного Присутствия, заслушав доклад священников-миссионеров об отмене клятв Патриарха Макария и Собора 1657 года на крестящихся двуперстно, постановил
«ходатайствовать перед Всероссийским Собором об отменении означенной клятвы, как положенной по ‟недоброму разумению”, а сам Отдел ‟ничего зазорного и еретического в этих обрядах не видит… научая тому и чад своих. Прежние же порицательные выражения совершенно отменяет и вменяет яко не бывшие”».
Надо сказать, что несколькими днями ранее в том же Отделе обсуждалось заявление представителей беглопоповского согласия, изъявлявших желание присоединиться к Православной Церкви на основании отмены клятв на старые обряды и даровании единоверцам епископа. Увы, тогда эта просьба удовлетворена не была.
Был еще и Миссионерский съезд в Киеве в 1908-м году, участники которого также высказались за отмену клятв. Об этом же просил Первый Всероссийский съезд единоверцев в 1912-м году. Поставить точку в вопросе должен бы был Поместный Собор 1917–1918 годов, тем более что проект определения же составили и подали единоверцы, но исторические обстоятельства, происходившие в стране, вносили свои коррективы.
Спустя еще одно десятилетие, в 1929-м году, Патриарший Священный Синод под председательством митрополита Сергия (Страгородского) вынес определение, согласно которому дораскольные книги, «печатанные при первых пяти русских Патриархах», признавались православными, старые обряды – спасительными, порицательные выражения относительно них – яко не бывшими, клятвенные запреты Собора 1656 года и определения Собора 1666–1667 годов – отменялись.
Митрополит Никодим в своем докладе называет постановления Патриаршего Синода 1929 окончательным завершением вопроса о снятии клятв. В то же время владыка подчеркивал, что окончательное решение всё же может быть принято только обладающим всей полнотой канонической власти Собором Русской Православной Церкви, «по данной от Бога власти вязать и решить». Митрополит Никодим, завершая тогда, 31 мая 1971 года, свой доклад, выражал надежду, что это историческое решение послужит соединению двух некогда единых частей единой Церкви в духе Христовой любви.
Для исключения неправильной подачи информации, а также в связи с важностью содержания самого документа, приведем полностью текст «Деяния Освященного Поместного Собора Русской Православной Церкви об отмене клятв на старые обряды и на придерживающихся их»:
«Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Собравшийся в Троице-Сергиевой лавре в Загорске Поместный Собор Русской Православной Церкви счел благовременным подвергнуть соборному рассмотрению решения Поместных Соборов Русской Православной Церкви: Московского 1656 года и Большого Московского 1667 года – в части, касающейся наложения ими клятв на старые русские обряды и на употребляющих их. Как известно, в период первосвятительского служения Святейшего Патриарха Московского Никона (1652–1666) Высшей Церковной властью Московского Патриархата были предприняты усилия по установлению единообразия употребляемых в Русской Православной Церкви богослужебных чинов и обрядов с таковыми же, употребляемыми в греческих Православных Церквах. Это исправление, хотя и было предпринято в соответствии с мнением на сей счет большинства архиереев и пастырей Русской Православной Церкви и при поддержке ее Предстоятелями и архиереями четырех Восточных Патриархатов, однако встретило серьезную оппозицию в русских церковных кругах.
Создавшееся в Русской Православной Церкви положение было предметом озабоченности Московского Собора 1656 года, который наложил клятву на употребляющих двуперстное крестное знамение, и Большого Московского Собора 1667 года, наложившего клятву на всех, не приемлющих церковные исправления Патриарха Никона, и на расколоучителей, активно выступающих против единства Церкви. На основании определений этих Соборов упорствующие последователи старых обрядов были отсечены от Церкви, и образовался раскол, называемый старообрядческим, который вот уже более 300 лет продолжает составлять предмет глубокой скорби и озабоченности Русской Православной Церкви.
Необоснованность суждений Соборов 1656 и 1667 гг. о старых обрядах дониконовских времен, как о якобы содержащих еретический смысл, давала повод усматривать в клятвенных запретах и определениях этих Соборов осуждение старых обрядов самих по себе. Между тем из неоднократных разъяснений, сделанных авторитетными иерархами Русской Православной Церкви и ее Святейшим Синодом, вполне очевидно, что подлинная цель соборных прещений Соборов 1656, 1666 и 1667 гг. заключалась в противодействии тем вождям раскола, которые, осуждая исправленные при Патриархе Никоне книги, чины и обряды, проявили свое противление Церкви, порицая одержимые ею обряды и употребляя исключительно обряды старые (см. ‟Изъяснение” Святейшего Синода от 1886 г.).
Наиболее просвещенные иерархи Русской Православной Церкви, предпринимавшие возможные действия для устранения препятствий к уврачеванию раскола, понимали, что средостение, возникшее в связи с клятвенными определениями Соборов 1656 и 1667 гг., должно быть устранено.
В известном ‟Увещании Православной Кафолической Церкви”, увидевшем свет в 1765-м году, говорилось о признании православности старых обрядов и спасительности употребления их.
VI Отдел Предсоборного Присутствия 1906 года вынес постановление – ходатайствовать перед будущим Поместным Собором Русской Православной Церкви об отмене этих клятв.
Об этом же говорило постановление Отдела по единоверию и старообрядчеству Поместного Собора 1917/18 г. В целях уврачевания церковных разделений из-за старых обрядов и наибольшего успокоения совести употребляющих их в ограде Русской Православной Церкви, Патриарший Священный Синод под председательством Заместителя Патриаршего Местоблюстителя Высокопреосвященного митрополита Нижегородского Сергия 23 (10) апреля 1929 года подтвердил православие богослужебных книг, напечатанных при первых пяти российских Патриархах. Старые русские обряды были засвидетельствованы как спасительные. Порицательные выражения о старых обрядах были отвергнуты. Клятвенные запреты Соборов 1656 и 1667 гг. отменены, яко не бывшие.
Мы, составляющие Поместный Собор Русской Православной Церкви, равносильный по своему достоинству и значению Московскому Собору 1656 года и Большому Московскому Собору 1667 года, рассмотрев вопрос о наложенных этими Соборами клятвах с богословской, литургической, канонической и исторической сторон, торжественно определяем во славу Всесвятого Имени Господа нашего Иисуса Христа:
1. Утвердить постановление Патриаршего Священного Синода от 23 (10) апреля 1929 года о признании старых русских обрядов спасительными, как и новые обряды, и равночестными им.
2. Утвердить постановление Патриаршего Священного Синода от 23 (10) апреля 1929 года об отвержении и вменении, яко не бывших, порицательных выражений, относящихся к старым обрядам, и в особенности к двуперстию, где бы они ни встречались и кем бы они ни изрекались.
3. Утвердить постановление Патриаршего Священного Синода от 23 (10) апреля 1929 года об упразднении клятв Московского Собора 1656 года и Большого Московского Собора 1667 года, наложенных ими / стр.7 / на старые русские обряды и на придерживающихся их православно-верующих христиан, и считать эти клятвы, яко не бывшие. Освященный Поместный Собор Русской Православной Церкви любовию объемлет всех свято хранящих древние русские обряды, как членов нашей Святой Церкви, так и именующих себя старообрядцами, но свято исповедующих спасительную православную веру.
священный Поместный Собор Русской Православной Церкви свидетельствует, что спасительному значению обрядов не противоречит многообразие их внешнего выражения, которое всегда было присуще древней неразделенной Христовой Церкви и которое не являлось в ней камнем преткновения и источником разделения.
Всесвятая и Живоначальная Троица – Отец, Сын и Святый Дух – да утвердит православное единомыслие употребляющих равноспасительные новые и старые обряды, и да пребывает среди всех нас любовь Христа Господа, Который умер за всех нас, дабы мы примирились с Богом и, примирившись, спаслись (Рим. 5, 8,10).
Да приведет Господь расстоящаяся паки воедино, и в любви друг ко другу да исповедуем и славим едиными устами и единым сердцем Отца и Сына и Святаго Духа, Троицу Единосущную и Нераздельную».
Как и за три века до этого, в Соборе 1971 года принимали участие представители других Поместных Церквей, что подчеркивало некую параллель с московскими Соборами конца XVII века. За тем лишь исключением, что русскую церковную старину в 1971-м году в Троице-Сергиевой лавре не проклинали, а полностью реабилитировали, утверждая торжество христианской любви и исторической справедливости, открывая объятия всем старообрядцам, пребывающим до того момента вне общения с Вселенской Церковью и тяготившимся клятвами, которые с той поры отменены «яко не бывшие».
Оформление текста Славянского вҍстника