Всю свою жизнь верил, что рожден в Европе и в ней живу, и так до тех пор, пока лет десять тому назад не обнаружилось, что в нее надо еще войти
Момо КАПОР (1937-2010)
Во времена моей молодости не было у нас даже самого захудалого городка, в котором не было бы кофейни «Европа». Была это обычно самая отменная кофейня в городе, но кофе в ней был турецкий, как и в остальных, крашеный олифой пол и стены, покрытые гарью от дымящейся печи.
И в каждом городке был «Салон де Пари» – швейная мастерская по пошиву одежды на заказ, где на столиках увядали французские модные журналы прошлых лет.
Мы были частью мира и верили, что Европа нас обожает еще с того времени, когда после окончания Косовской битвы, считая, что мы победили, звонили колокола Нотр-Дама.
Звонит колокол Манасия:
Нотр-Дам, Нотр-Дам.
– Ты куда идешь, Танасий?
– Я того не знаю сам.
Сейчас, наконец, мы знаем, куда идем. Идем в Европу, словно те три сестры Антона Павловича Чехова, которые живут в глухой провинции, непрестанно вздыхая: « В Москву, в Москву!»
Но, как раз потому, что мы наивно верили, что испокон веков в Европе, а оказалось, что это не так, мы толком не подготовились к тому, чтобы войти в нее. Европа нам предложила серию тестов и задач, под тяжестью которых исчезли и последние кофейни с их звучным названием, и редко кто теперь шьет одежду на заказ в салонах « де Пари», в витринах которых обычно стояла Эйфелева башня, сооруженная каким-то местным гением из спичек.
Прежде всего, Европа не примет нас на свою географическую карту, если и дальше будем хлебать чорбу и жевать зубочистки после еды; и, кроме того, нельзя нам идти спать в Европе, если предварительно не вымоем ноги.
Должны будем также бросить курить (т.к. там это, в основном, запрещено). Правда, вместо курения, которое страшно вредит здоровью, должны будем, как и остальные европейцы, перейти на нюхание кокаина и ширяние героином.
Кроме того, огурцы, которые будем выращивать, все должны быть одинакового размера и не кривые подобно, как в народе говорят, той штуковине. Что касается помидора, то ему надо быть не только намного красивее и более правильной формы, нежели наш, но и полностью потерять свой вкус и стать похожим на дыню, банан или охлажденную сосиску.
Что касается Савы, которая, если судить по европейским стандартам, загажена, должны будем вытащить ее из русла, постирать, высушить, накрахмалить, выгладить и вновь вернуть на место. Чтобы войти в Европу, мы должны будем за свой счет вновь построить все разрушенные мосты, которые Европа у нас разбомбила, потому что какая же это страна без мостов?
А политики и солдаты, обвиненные в военных преступлениях, должны будут сами оплачивать свою тюремную охрану и за свой счет чинить наручники, если те выйдут из строя. Когда выдадим всех генералов, которых Европа требует от нас, перейдем к выдаче Милоша Обилича, гайдука Велька, Карагеоргия, князя Милоша, Гаврилы Принципа и остальных, т.к. военные преступления никогда не устаревают.
Сделав все это, выполним большую часть условий для вступления в Европейское сообщество. А пока я буду считать, что рожден не в Европе, а в Малой Азии.
Впрочем, сербы не были бы сербами, если бы не прошмыгнули в Европу. Не считая вас, читающих эти строки и уже живущих там, никто, похоже, не заметил, что существуют сербы, которые официально являются членами Европейского сообщества.
Это лужицкие сербы, но они не будут этим хвалиться, чтобы их не выгнали из европейского рая и не вернули сюда, к нам.
Патриотизм – не идеология, а предмет домашнего воспитания. Этому тебя бабушка научит. Момо Капор
Перевод с сербского Владимира Наумова
Источник: Стање ствари