В 14, 15, 16-м веках снаряжались специальные миссии из монахов, дипломатов, которые скупали византийские рукописи, и вывозили их в Россию. Русские послы свидетельствовали, что порой книги там продавались на вес.
Поводом для написания этой статьи послужило следующее. Один священник, настоятель церкви, как и положено настоятелю, старается быть в курсе всех дел, и, несмотря на то, что на каждом участке приходской жизни, которых немало, есть ответственные, он периодически уделяет повышенное внимание каждому из объектов. На этот раз его проницательный взгляд пал на библиотеку. Со стороны было все вполне прилично, библиотека функционировала вроде бы нормально. Но, когда он увидел список должников за несколько лет, то, буквально, взялся за голову: большинство людей уже давно исчезли — вместе с книгами, среди которых были и очень ценные экземпляры. Попытка обзвонить должников не привела к положительному результату, ответы были примерно следующие: «я не брал», «все сгорело», «где-то оставил», «я все сдавал — ищите у себя» и т.п. Библиотекари периодически менялись, спрашивать оказалось не с кого, и настоятель в итоге решил все взять в свои руки и лично заняться библиотекой, сетуя при этом на нерадивость бывших на этом участке людей и думая, что это проблема только его прихода — у других, мол, такого произойти не могло. Видя огорчение батюшки, его трепетное отношение к книгам, мне вспомнилась история, вернее, легенда о другой библиотеке, которая не дает покоя умам ученых до сих пор — знаменитой Либерии, библиотеке Ивана Грозного.
У легенды свои законы. Она выбирает не простое объяснение события, а самое таинственное, складывается так, как интересней, загадочней, она притягивает столько исторических фактов, что они становятся интересней, чем сама легенда.
* * *
Итак. Великий князь Московский и Владимирский Иван III (кстати, в своем веке его тоже звали Иваном Грозным) вступил на престол в очень молодом возрасте, ему было чуть больше 20-ти лет, но за плечами у него судьба, которой любому хватило бы на пару жизней: в 6 лет на его глазах свергли отца; в 12 — он уже командовал войском; с13 лет он становится соправителем своего отца, его глазами, участвует во многих важнейших делах. При Иване III закончится процесс формирования русской монархии, Россия освободится от ордынского ига. Кстати, Иван III был тот русский государь, который ни разу в Орду не ездил, ханских послов не принимал и ни в одном документе не числил себя вассалом золотоордынского хана. И большой вопрос, когда последний раз платили дань, т.к. сведений, что Иван III ее платил, нет. Иван III был уникальной личностью, очень вежливым человеком, воспитанным. Он никогда не делал резких движений, все делал, тщательно готовясь, планируя и наверняка. Человек государственного мышления огромного масштаба. Итоги правления Ивана III можно оценить, сравнив карту Русского государства в начале его правления и на 1505-й год — каким он его оставил своему сыну. Через некоторое время после смерти первой жены, Марии Тверской, Иван III задумывается о втором браке. Взор пал на Византию, для которой 15 век стал судным временем. В 70-е годы 15 века на Русь прибывает Софья Палеолог — племянница последнего византийского императора Константина XI, погибшего при обороне Константинополя в 1453 г. (по греческой легенде, император вошел в стену города и выйдет из нее, когда Константинополь снова станет греческим). Свадьба состоялась. Породнившись с Палеологами, Иван III возвысился над другими восточно-европейскими государями, и Рюриковичи вернулись в семью европейских монархов-аристократов. От брака было пять сыновей, старший Василий впоследствии унаследует трон.
Софья Палеолог. Реконструкция С. А. Никитина, 1994 г.
На одном из изображений Лицевого летописного свода видно, что Софья везет с собой какие-то сундуки — приданное. По легенде, в них были книги. Род Палеологов не очень древний, не очень знатный, за ними не числится ни великих книжников, ни великих философов, мемуаров они тоже не оставили, — они умели воевать. Откуда у них могла взяться знаменитая библиотека? Никаких сведений об этом нет. Да, Византия славилась своей ученостью, превосходя в этом Европу, но в 1204 году Константинополь разграбили крестоносцы. Они увезли мозаики, книги — очень многое, вплоть до коней, которые сейчас украшают центральную площадь Венеции. Потом греки отбили Константинополь, потом в результате дворцовых переворотов там несколько раз менялась династия. Все это не способствовало сохранению культурного наследия. Тем не менее, как говорится в легенде, в сундуках была уникальная библиотека, которую византийские императоры собирали на протяжении сотен лет, и все это богатство было привезено в Москву. В Москве в те времена часто бывали пожары, и при строительстве нового каменного Кремля Иван III велел построить подземную тайную палату-книгохранилище, где и была спрятана эта библиотека. Взошедший на престол сын Ивана III Василий решил навести в ней порядок — составить каталог. Книжных людей, способных это сделать, на Руси не оказалось, и он выписал из Греции (вернее, из греческой части турецкой империи) ученого человека Михаила Триволиса, которого мы знаем, как Максима Грека. Тот составил подробный каталог библиотеки, после чего его заточили в монастырь. Легенда здесь лишь отчасти отражает исторические факты. Максим Грек был приглашен заняться справкой богослужебных книг. В то время было два способа размножения рукописных книг: либо писец клал перед собой старую книгу и переписывал ее, либо старший брал книгу и читал ее вслух, а писцы сидели и писали «диктант». Писали со слуха, кто как услышал. Ошибки в переписанных экземплярах накапливались фантастически. Да еще и язык менялся со временем и те слова, которые использовались в книге ранее, порой приобретали прямо противоположное значение. К примеру, сейчас в 1-м Послании ап. Павла к коринфянам мы прочтем: «видим как сквозь тусклое стекло». Но если взять этот же отрывок в рукописном тексте 14 века, мы увидим — «яко в зерцале». Почему? В эпоху Средневековья в качестве зеркала использовали пластинки металла, в них было тусклое невнятное изображение. А в 15-16 вв. появляются венецианские зеркала, отображение в которых предельно четкое. И смысл фразы меняется на противоположный. Пришлось поправить текст, чтобы смысл апостольского слова не исказился. Максим Грек проделал большую работу, она была одобрена Собором. Но были и недоброжелатели: «мало ли что там наплел этот грек». До поры до времени этим критикам ходу не давали, но тут происходят следующие события. Василий III решает вторично жениться, а первую жену, представительницу древнего старомосковского боярского рода, Соломонию Сабурову постричь в монахини, т.к. от их брака не было детей. Максим Грек был среди тех, кто не одобрил этот развод — государь должен быть образцом нравственности для своего народа. Максим Грек начал критиковать власти, привлекая различных людей с подобными представлениями. В частности, Иван Берсень-Беклемишев (в честь него названа Берсеневская набережная) был казнен за осуждение этого развода. Против Максима Грека дали в ход все жалобы, что он не так справляет книги, вдобавок обвинили в шпионаже, и заточили в Иосифо-Волоцкий монастырь в очень суровые условия. Затем перевели в Тверской Отроч и, наконец, в Троице-Сергиев монастырь, где он и скончался. По легенде, перед смертью он раскрыл тайну существования Либерии молодому царю Ивану Грозному.
Иван Грозный очень много занимался этой библиотекой. Он так часто проводил в ней свой досуг, что она и называться стала его именем. Он пополнил библиотеку многими собраниями, книги скупались по его приказу по всей Европе. Коллекция стала огромна, и царю понадобился библиотекарь. Иван Грозный поручил заняться этим некоего ливонского пастора. Совместно они составили подробный каталог. Только вот никаких документальных следов от этого не осталось — только слухи, что пастор перед смертью рассказал об этом исповеднику, а тот перед своей смертью рассказал об этом своему сыну и т.д. Пастор уехал в Ливонию, увез с собой копию этого каталога, где он надежно хранился до 20-х годов 19 века, пока некий профессор Дабелов его не обнаружил, не переписал современным языком (причем, оригинал теряется) и… забыл в своих бумагах. Другой ученый Клоссеус нашел и опубликовал список Дабелова, и вся научная общественность узнала, что в библиотеке Ивана Грозного находятся уникальные книги, которые считаются человечеством утраченными. Чего там только в этом списке не было.
Вальтер Фридрих Клоссиус (1796—1838)
Библиотека была на четырех языках: греческом, славянском, латинском, арамейском (древнееврейском). Римский историк Тацит написал 12 томов, до нас дошли только 4, а в списке Либерии значатся все 12. Римский император Клавдий написал 8-ми томную «Историю этрусков», до нас также не дошедшую — в списке они тоже значатся. Там значатся все утраченные, исчезнувшие раритеты. Античные книги, произведения византийских богословов, европейских авторов, что-то даже из арабского Востока. Истоков списка так и не нашли, многие специалисты склонны считать эту деятельность фальсификацией. Библиотеку искали много — не нашли. Так до сих пор она и хранится где-то в заброшенных подземельях Московского Кремля, и если ее найти, то люди смогут обрести такие знания, о которых никто доселе не знал. Вот эта легенда вкратце. Но просто пересказать ее было бы неинтересно. Пользуясь как ключом этой легендой, можно затронуть множество исторических тем.
На Русь действительно попадало множество книг из Византии. В 14, 15, 16-м веках снаряжались специальные миссии из монахов, дипломатов, которые скупали византийские рукописи, и вывозили их в Россию. Русские послы свидетельствовали, что порой книги там продавались на вес. Все понимали, что этот источник скоро иссякнет, и стремились хоть что-то спасти.
Есть сведения, что на Руси книги появляются в 9 веке, но самая древняя русская книга, которая дошла до нашего времени — это Новгородский кодекс, написанный на деревянных табличках, датируется 11 веком. Нашли его в начале 21 века в Новгороде. До этого наиболее древней русской книгой считалось Остромирово Евангелие (1056 г.), и Изборник Святослава (1073 г.). В Древней Руси книг было довольно много, специалисты говорят о нескольких тысячах (о 15 и даже о 50-ти) рукописных книг. До нас из всего этого богатства дошло чуть более 200. Самая древняя сохранившаяся летопись — Лаврентьевская (1377 г.). Во время ига и междоусобных разборок князей находились люди, которые переписывали книги, и благодаря ним была сохранена и не исчезла вместе с домонгольской Русью историческая память. Книги на Руси пользовались колоссальным уважением. В тревожные времена кремлевские белокаменные храмы были до сводов (!) заполнены книгами, их прятали вместе с чтимыми святынями. Но Москва горела и все это огромное книжное богатство гибло. Русская элита того времени прилагала колоссальные усилия для того чтобы восстановить книги, чтобы не прервалась нить исторического сознания. Как писал в своем завещании Семен Гордый (сын Ивана Калиты): «Дабы не исчезла память о родителях наших и свеча наша над гробом не погасла…»
Александр Литовченко: «Иван Грозный показывает сокровища английскому послу Горсею». 153 x 236 см. Холст, масло. 1875
В 16 веке, в эпоху Ивана Грозного, происходит расцвет книжной культуры на Руси. Создается итоговая сводная Никоновская летопись. Ее авторы не просто переписывали в одну огромное количество разных книг, но изыскивали. Поэтому в Никоновской летописи мы находим сведения, которых нет даже в Лаврентьевской. В ней есть следы летописания эпохи первых русских князей, сведения, относящиеся к походам князя Аскольда. Тогда же создается Лицевой свод — несколько иллюстрированных томов, где в миниатюрах описывается сначала вся библейская история от Адама и Евы, потом вся история Руси. При Иване Грозном создается Московский печатный двор — первая типография. В Москве появляется книжный рынок на Спасском мосту. Интерес к книжному делу на Руси очень высок. Иван Грозный был человеком книжным, начитанным, многое цитировал на память, сам был блестящим писателем. Он составил канон Ангелу Грозному, известны его послания к зарубежным государям, переписка с Курбским, со шведским королем Юханом — у царя кусательный стиль, очень живой язык. В Никоновской летописи, в Лицевом своде в разделах, относящихся к правлению отца Ивана Грозного или своего детства, он делает множество пометок, есть пометки в тех книгах, которые Иван Грозный цитировал в своих посланиях, он делал много ссылок на Священное Писание.
При Алексее Михайловиче в России было уже несколько типографий. Конечно, в области печатного дела мы несколько отставали от Европы, но ежегодно на Руси печаталось несколько тысяч книг самых разных жанров. Алексей Михайлович тоже был человек книжной культуры, активно читал, не ограничиваясь каким-либо одним жанром: инженерные книги, исторические, учения хитрости ратного искусства. Охотничью книгу он даже написал.
После Смутного времени произошел второй обрыв национальной памяти. Первый — от Батыева нашествия, когда погибла не просто значительная часть книг, погибла значительная часть тех, кто читал книги. В эпоху Грозного мы как-то восстановили свою древнюю историю. А вот в Смутное время опять: погром Москвы, погром интеллектуального звена (боярская Дума, московское дворянство, дьяческий аппарат, образованное духовенство). В Смутное время хоть и уцелели провинциальные книжные собрания, но в центре — вакуум. Если Иван Грозный в своих документах ссылался на летопись домонгольской Руси и события той эпохи, то в 17 веке о них просто не знали. Например, в 17 веке никому ничего не скажут поучения Мономаха — такого произведения просто не знают. К концу 17 века этот провал осознали и тогда одной из задач Академии наук, которую создал Петр I, было именно восстановление Русской истории. Историческое отделение было одно из самых сильных. Была проделана колоссальная работа по сбору публикаций русских летописей и документов. Завершилось это все созданием «Истории Государства Российского» Карамзина.
Тяжелое время для истории как науки наступает в советское время. Дореволюционные издания не доступны, ни разу не издавали Карамзина; не было в печати ни Костомарова, ни Иловайского, ни Забелина — это основные классики истории 19 века. Советская власть создавала новую историю: академики Сахаров, Рыбаков. Множество исторических фактов в 20-м веке не знают. Например, книга Голицына «Сказания о белых камнях», где описывается Липицкая битва 1216 года — крупнейшее жестокое и кровавое междоусобное побоище в домонгольской Руси под Юрьев-Польским. Князь Голицын пишет, что никто не знает, где оно проходило: «я пытался найти, но… все исчезло, стерто в памяти». Князь Голицын, который учился по советским учебникам, может и не знает, но место битвы нашел еще граф Уваров в 1850-е годы, проведя раскопки и установив его довольно точно. Исторических журналов в дореволюционной России было не так много, читали их почти все. Главными были «Известия Императорского археологического общества». Эти издания были доступны в библиотеках. Дореволюционной науке было известно место Липицкой битвы, а советская — не знала. Советскую науку в большей степени интересовала классовая борьба, и она полвека убила на спор, каким был феодализм на Руси, были ли у нас зависимые отношения между крестьянами и феодалами или не было. Документов нет, доказать все равно ничего невозможно, но споры шли. В 1922 году в России вообще было официально запрещено преподавание истории. Вот некоторые тезисы того времени: «история — буржуазная лженаука», «учить надо историю освободительной борьбы трудящихся», «в русской истории нет ничего ценного, ее надо выбросить на свалку». Исторические факультеты упразднены, в школах вплоть до 1934 года история не преподается. Археологические раскопки не ведутся — «не к чему изучать проклятое прошлое». Более того археологические памятники уничтожаются, запахиваются курганы. И вот здесь мы и подходим собственно к созданию легенды о знаменитой библиотеке. Игнатий Яковлевич Стеллецкий, русский историк, до революции занимавшийся археологией и, как и большинство ученых, в 30-е годы оставшийся без работы, решается на отчаянный шаг — пишет письмо коменданту Московского Кремля Рудольфу Петерсону. Он говорит о том, что в подземельях Кремля находится уникальная библиотека Ивана Грозного, и если государство найдет книги, оно сможет их выгодно продать. В это время большевики активно распродают культурные и исторические богатства России, продаются коллекции Эрмитажа, частных усадеб, музеев. Они оказываются либо заграницей, либо в собраниях партийных работников, либо исчезают без следа. К примеру, уникальный набор колоколов Данилова монастыря 16 века был продан в США по цене чугунного (даже не бронзового!) лома. Американцы их повесили на колокольне Гарвардского университета. Совсем недавно колокола вернулись обратно. В составе нашей комиссии, приехавшей убедиться в том, что колокола целы, был звонарь. Американцы впервые услышали, что колокола эти могут. В результате они поставили два условия: первое, что им отольют такой же набор колоколов и второе, что их научат звонить. Другой пример: Большой театр до сих пор не отдает главный колокол церкви Вознесения в Кадашах, который попал туда в 30-е годы. Самое интересное, что театру он не нужен, потому что театральные колокола совсем другие, они предназначены для звона в помещении, где совершенно другая акустика. Но театр держится…
Игнатий Яковлевич Стеллецкий (1878-1949)
В докладной Стеллецкого было много исторических натяжек, предположения он выдавал как доказанные факты, т.к. понимал, что Петерсон глубоко не знает эту тему. Петерсон проникся и разрешил раскопки в Московском Кремле. Это было большое достижение Стеллецкого — первые после революции археологические раскопки. Копали под башнями, нашли ходы вниз, колодец 15 века, остатки петровских бастионов 18 века, нашли интересные подземные сооружения под Арсеналом… Библиотеки не нашли. Действительно ли Стеллецкий искал библиотеку или ему просто хотелось, наконец-то, заняться своим любимым делом — раскопками, это осталось тайной. Перед смертью (1949 г.) он написал книгу «Мертвые книги в московском тайнике», в которой рассказал всю историю поисков Либерии.
Эта красивая загадочная легенда будоражит умы уже несколько десятков лет. Есть много версий нахождения Либерии. Есть версия, что она спрятана вовсе не в Кремле, а в Александровой Слободе, или в Вологде, или в Угличе, а возможно и во всех 4-х местах сразу; возможно, она в подвалах опричного дворца напротив Кремля, а часть ее загадочным образом попала в Архангельск, что-то из библиотеки есть на Соловках. А есть версия, что библиотека Ивана Грозного существовала, но не в виде сундуков в подземном хранилище, а в виде книжного собрания, которым русский царь пользовался по мере надобности. В московском дворце было большое книжное собрание, оно хранилось в посольском Приказе — летописи, древние 
рукописи, сборники древних актов. Архив Приказа — важнейший источник по истории Древней Руси. В нем хранились многие книги с пометками Ивана Грозного — не все, часть из них пропала в Смутное время, потом Исторический музей, образованный в 19 веке, провел большую работу по их сбору из частных собраний библиотек, порой удавалось что-то купить на рынке. В частности, Иван Забелин, русский историк, москвовед, проходя по Петровскому рынку, увидел древний фолиант. Это оказался Изборник 16 века с личными рукописными пометками Ивана Грозного. Часть книг интереснейшим образом попала в Исторический музей в семидесятые годы двадцатого века. В библиотеке Тверского пединститута (бывшей семинарии) случился пожар, все было залито водой. Старые книги решили не сушить, не спасать, а… выкинуть на помойку. Через некоторое время в антикварном магазине г. Калинина (Твери) появляются фолианты 16 века. Владелец магазина, понимая ценность подобных рукописей, решил, что где-то что-то ограбили и сообщил в милицию. Выяснилось, что книги подобрали на свалке. Таким образом удалось найти порядка 12 томов 16 века, два из которых имели рукописные пометки самого Ивана Грозного. Т.е. книги из царской библиотеки были найдены буквально на помойке! Как и когда они попали в Тверь, осталось загадкой. Практика уничтожения старых библиотек, прослеживалась в советской России вплоть до последних лет её существования. В 1991 году была почищена значительная часть уничтоженных фондов библиотеки Генштаба. Удалось спасти отдельные вещи, но многие уникальные издания погибли. Да и сейчас у нас с библиотеками не все в порядке.
Слабое утешение батюшке, но книги повсеместно пропадали, горели, и даже выкидывались на помойку. А читателей все же хочется попросить подтянуться. Еще не все забыли, что Россия всегда была самой читающей страной в мире. Те времена прошли, но большая часть людей по-прежнему испытывает потребность прочитать хорошую книгу. Читая, мы становимся мудрее, углубляется наш взгляд на мир. Книги учат сопереживать.Читающие люди меньше страдают от расстройств и плохого настроения — даже давление нормализуется, появляются дополнительные силы, вдохновение. А раз мы имеем такое богатство, то и относиться к нему должны предельно бережно, «дабы свеча в народе нашем не погасла…»
Источник: Русская народная линия